Аристократ на отдыхе. Том седьмой
Шрифт:
— Он назвал нас мечтательными, — добавил Живчик. — Разбирается.
— И он не врет, — поддержал демонов Умник. — Я внимательно следил за ним. Этот священник в самом деле переживает.
— Ладно, парни, я понял, — ответил я. — Мне и самому интересно, куда мог подеваться демон из своей аномалии. Судя по всему, он жив, иначе аномалия бы закрылась. А то, что по моей губернии сейчас бродяжничает неизвестный демон, напрямую касается меня. Я же теперь отвечаю здесь за порядок.
Я повернулся к отцу Иннокентию, который
— Если демон пропал три дня назад, то еще одна ночь ничего не решит. Завтра с утра съездим в твою аномалию и на месте посмотрим, что случилось. А пока будь моим гостем. Ты когда ел в последний раз? Утром?
— По утрам я молюсь, — ответил отец Иннокентий, — а потом сразу навещаю Авессалома. Сегодня как понял, что его нет, сразу кинулся искать. А потом не до трапезы было.
— В общем, сегодня ты не ел? — терпеливо уточнил я.
Отец Иннокентий покачал головой:
— Не сподобил Господь.
— Тогда прошу к столу.
Тишин с женой уже собирались в Холмск, когда мы с отцом Иннокентием подошли к столу.
— Отец Иннокентий? — удивился Тишин. — А мы только тебя вспоминали. Что-то случилось?
— Авессалом пропал, Павел Лаврентьевич, — рокочущим басом пожаловался отец Иннокентий.
— Да ты что! — расстроился Тишин.
— Аномалия с божьей помощью цела, — успокоил его священник. — Значит, и Авессалом жив. А Никита Васильевич обещал помочь его отыскать.
Алена Ивановна Достоевская поставила перед ним тарелку с аппетитной гусиной ножкой. А Тишин налил отцу Иннокентию кальвадоса.
Отец Иннокентий внимательно взглянул на Алену Ивановну, но промолчал. Поднялся, держа пузатый бокал за тонкую ножку, и обратился к нам с Кирой:
— Благословен будь сей дом, который собрал под своей крышей столько добрых людей, и призраков и демонов. Мир вам!
Слова эти прозвучали уверенно и весомо.
Как будто подтверждая их, отец Иннокентий залихватски опрокинул бокал. Прислушался к себе и довольно крякнул. Потом сел и невозмутимо принялся за гусятину.
Заскучавший Захаров воспользовался моментом:
— А разве не грешно, святой отец благословлять призраков и демонов?
Похоже, он решил произвести впечатление на лейтенанта Зореву своим безудержным остроумием. Полина, кажется, тоже это поняла. Она не смотрела на Захарова, но по ее красиво очерченным губам то и дело скользила легкая улыбка.
Алена Ивановна, которая уже успела изучить характер Захарова, только покачала головой.
А отец Иннокентий невозмутимо ответил:
— Вседержителю нашему виднее, каким должен быть сей мир, и коим тварям положено его населять. В доброте своей Господь никого не создает понапрасну.
— А вот если… — снова начал Захаров.
Но тут уже вмешался я:
— Костя, я вижу тебе скучно. Поэтому у меня есть
От удивления Захаров выпучил глаза.
— Эту колымагу? Да проще ее испепелить и купить новую! Я на ней и до Холмска не доковыляю!
— Я сделаю, Никита Васильевич! — улыбнулась Полина. — Люблю заниматься техникой. Подскажете, где ближайшая мастерская?
Этого Захаров стерпеть не мог.
— Вот еще! Я сам все сделаю. Давай ключи, святой отец! К утру твоя колесница будет как новенькая.
— Магическое зажигание в колеснице, — неторопливо ответил отец Иннокентий. — Как сядешь за руль, сын мой, перекрестись и прочитай «Отче наш». Колесница и тронется.
— Чего? — оторопел Захаров.
Священник невозмутимо достал из кармана рясы сложенную бумажку и протянул Захарову.
— Держи, здесь молитва написана. Для такого случая всегда при себе ношу.
Захаров хотел что-то сказать, но промолчал и взял бумажку. Кажется, все шутки вылетели у него из головы.
— Тормоза у колесницы барахлят, — напутствовал его отец Иннокентий. — И огненные элементали иногда шалят. Если увидишь дым из-под капота — бери к обочине и проси Господа о милости.
Костя так же молча ушел, а через минуту из-за ограды послышалось фырканье мотора.
Проводив озадаченного Захарова взглядами, мы не выдержали и дружно рассмеялись.
— Благодарю, Никита Васильевич, — обратился ко мне отец Иннокентий.
— Расскажи мне про Авессалома, — предложил я. — Как ты с ним познакомился?
— Было это семь лет назад, — неторопливо ответил отец Иннокентий. — Я тогда уже служил в Холмском приходе и имел небольшой домик в пригороде с клочком земли. Землица никудышная была, у прежнего хозяина ничего на ней не росло. Но я с божьей помощью умудрился разбить небольшой огородик.
— У тебя же магический дар Природы, — напомнил я. — Ничего удивительного.
— А дар — божья помощь и есть, — кивнул отец Иннокентий. — И вот выхожу я однажды утром в свой сад, помидоры полить, и вижу — портал. Возник за ночь из ничего. Переливается в солнечном свете, словно живой. И я сразу понял — это знамение мне.
— Не испугался? — улыбнулся я. — В таких случаях обычно гвардию зовут.
— Господь ничего не посылает напрасно, — ответил мне улыбкой отец Иннокентий. — Помолился я и вошел в портал. И встретил Авессалома.
— Прямо так и встретил? — не поверил я.
Мне-то хорошо была известна осторожность демонов Природы.
— Три дня пришлось блудить по аномалии, — не стал скрывать отец Иннокентий. — Но в конце концов отыскал я заблудшую душу. И вразумил добрым словом. С тех пор мы с Авессаломом неразлучны. Возделали аномалию, посадили там яблоневый сад. Даст бог, завтра сам все увидишь, Никита Васильевич.