Аристократ представляет
Шрифт:
Решение пришло мгновенно. Я легко перемахнул через бетонный забор. За ним строительство выглядело аккуратно. Все же центр города и правительственное здание.
Юрка запрыгнул за мной.
— Мы что, идем в администрацию?
— Навестим губернатора.
Пользуясь тем, что шел ремонт мы залезли в здание и первым делом поинтересовались что делает охранник. Мы выглядывали из коридора, вели себя как мышки. А с охранником нам повезло. Он смотрел футбол. Футбол в Мамонте довели до какого-то абсолюта. Каждый день происходили матчи, которые транслировались по ТВ. Юрка кивнул в смысле: «ну что? Рискнем?» Я пожал плечами до конца не будучи уверенным, что охранник все же не оторвется
Нам повезло, нас не обнаружили.
Некоторое время ходили по коридорам. Пока наконец не нашли табличку «Синица. Заместитель губернатора». Табличка была приколочена к солидной двери.
Вдвоем взломали дверь. Я принялся рыться в бумагах на столе. А Юрка оказался умнее.
— Сомневаюсь, что на его рабочем столе можно найти что-то интересное. Самое ценное, что есть на столе чиновника — это пароль от облачного хранилища в его компе.
Юра включил компьютер и вскоре уже потрошил сетевое хранилище. Вы хотели порнуху с Синицей? А она была.
На центральной площади города еще имелся один памятник Ленину. Он был наследством города Ярцевска, когда Мамонт еще был Ярцевском. Местный Ленин был задумчив.
На его руку мы повесили пиджак Синицы, а под ноги Ленина — его вещи.
На экранах города же началась циклическая трансляция обнаруженных в облаке компрометирующих видео.
Такой привет.
Наконец-то я обратил внимание на красоту центральной площади. Все особенно высокие небоскребы росли ввысь отсюда. Мощные портики, изобретательная подсветка — все в темном камне, сияло и переливалось. Подсветкой никого не удивишь, тут я мог удивляться только совокупному виду благолепия, возвышенного, модернового, технологичного и традиционного, вперемежку с участками парка с красивыми деревьями — и все это на огромной площади. «На холмах». Да В целом все выглядело причесанным, ухоженным и столичным. А еще я увидел это.
— Что? — он понял, хотя я даже не сказал в слух.
И я показал ему рукой. Он всматривался с минуту. А потом наконец увидел:
— Это камбот.
— Чего?
— Дрон с камерой.
— Что он делает?
— Кажется за нами следит.
Никакой информации Тень мне не предоставил. Мы видели его только визуально.
Юрка скривил гримасу по направлению к камботу. Мы контролировали отчет о видео с камер наблюдения, в изобилии расставленных на улице. Мы их мягко гасили, чтобы нас не видели. Это прилетело именно по этой причине. Служба безопасности все же хотела глянуть на охраняемую территорию. Появились и несколько патрульных групп. Они выходили, осматривались и не видели никаких проблем. Отдых вокруг тек чинно, мирно, ярко и красиво…
А я непринужденно вырвал прут из строительной плиты и как метатель копья на олимпийских играх метнул его в устройство висящее над землей. И попал. Кабот сверкнул искрами, завертелся и пошел камнем вниз, при этом он стал старательно заворачивать к строительной площадке, огороженной у Администрации.
Бах! Мы услышали, как оно шмякнулось. И побежали к забору. За которым оно теперь находилось.
Мы забрались на забор и заглянули внутрь.
На поверженный камбот уже напали роботы-мусорщики и принялись курочить его.
Глава 19
1. Василий Николаевич, инженер.
Отладка занимала теперь дни и ночи. Днем — под присмотром Василия Николаевича, ночью — самой машины.
Василий остановился посреди просторного зала, со вторым этажом с одной стороны и с прозрачным стеклом — с другой. Все вокруг сверкало хромированными
Не успели они выпустить на тест Тьюринга четвертую модель, как в их наладочном цеху появилась новая — восьмая.
Морда ее высовывалась из наладочной машины — ну как еще назвать фейс, который потом обтягивается кожей и получается лицо?
С подчиненным Василию не повезло. В некоторые моменты Гриша начинал с ним спорить. Это было свойственно всем программистам-неофитам. Такие еще не успели добраться до мысли об успокаивающих кофе, сигаретах и траве. Василий сделал уже три доклада о неуравновешенности его подчиненного, но руководство не торопилось.
Конечно, большее количество времени все происходило как полагается, но когда они сцеплялись — все выливалось в ссору.
— С точки зрения хранения информации существует два уровня информации. Модели и описания. — Говорил он хрестоматийную мудрость в ответ на вопрос «где искать»? — С моделями все понятно, они точные и не подлежат какой-либо неизвестности: там нету «не знаю». А с описаниями сложнее — есть более приближенные к действительности, есть менее. Информация — это власть. Всё мировое научное и культурное наследие, опубликованное в течение веков в разнообразных книгах и журналах, стремительно оцифровывается и закрывается от лишних глаз горсткой частных корпораций. Чему тут удивляться? Но для наших машин необходимо иметь развернутую модель реального мироздания. Чтобы действовать в нем. Частные корпорации — наши конкуренты, но от нас что-то спрятать невозможно, мы знаем все о них. Тем более, что Автокомп тоже можно считать в каком-то смысле корпорацией. Государственной.
— Еще один выпрыгнул… — проговорил собеседник печально.
Эпидемия якобы самоубийств большой западной корпорации, связанной с новейшими технологиями, продолжалась. В Челси выпрыгнул старший инженер-программист, 31 год, а до этого был найден повешенным некий Джейоб Пратт, 33 года.
У них там происходили какие-то внутренние перетрубации. А кто-то случайно и не намеренно становился свидетелем делишек, так думали парни.
Эти события касались Василия и Гриши. Они вообще-то тоже являлись носителями гос.тайны — на официальном уровне. И их дела максимально контролировались спец.службами.
Гриша решил поделиться тем, что не было так давно. Не далее, как 8 месяцев назад он присутствовал при необычном тесте Тьюринга. Он проводился с личным присуствием испытуемых.
— Были жуткие ощущения. — Сказал он, вспоминая. — Как будто я один — человек, а все остальные — закамуфлированные роботы.
— И что нужно было сделать?
— Заполнить тест.
— Ну как, ты справился?
— Я специально ошибся.
— Зачем?
— Я не хочу, чтоб меня потом грохнули. — Григорий сам удивлялся, почему он это рассказывает Василию. Как-то чрезмерно откровенно. Но Гриша почему-то ощущал такую потребность — поделиться. — Наверное, кроме меня не было ни одного из присутствующих, кто точно знал, кто из испытуемых… образцов — робот. А я видел, — упрямо сказал он. — Я видел, когда подходил к отсеку для теста. У девочки разорвался шов на коже между рукой и телом, внутри я увидел ручной привод, я точно знал, что она — робот. Уже не помню, как ее звали. На тесте она была совершенно неотличима от человека. Можешь себе представить — она такая красавица, и при этом робот. Как с такой ложиться в постель?..