Аритмия
Шрифт:
С каким-то особым трепетом провожаю взглядом здания исторического центра, мелькающие за окошком. Мне спокойно и хорошо. Словно я пришла на встречу со своим старым другом. И он тоже рад меня видеть.
Заселяюсь в гостиницу, номер которой удалось забронировать еще в Толмачево. Осматриваюсь. Разбираю вещи, принимаю душ и забираюсь в уютную постель. Глаза помимо воли слипаются, потому что там, в аэропорту, как впрочем и в самолете, толком поспать не удалось. Косточки ломит, голова болит, и мысли сбиваются в кучу.
Проваливаюсь в беспокойный сон и просыпаюсь лишь несколько часов спустя, когда тело и разум немного приходят в себя.
Включаю телефон и перезваниваю только одному человеку. Брату.
— Даша, ты где?
— Со мной все в порядке.
— Ты в Новосибирске? — спрашивает встревоженно.
Молчу. Вот что я должна ему сказать?
— Нет.
— В Москву прилетела?
— Я в Питере.
Поднимаюсь с постели. Босыми ногами шлепаю по ковру и, распахнув шторы, смотрю в окно на улицу Восстания.
— Когда вернешься?
— Пока не знаю.
Не хочу даже думать об этом.
— Ты… будь, пожалуйста, осторожна. Поздно никуда не ходи.
— Ладно.
Сбрасывает вызов, а я еще какое-то время слушаю короткие гудки. До тех пор пока в области желудка не ощущаю острую боль. Вторые сутки ничего не ем, вот он и решил о себе напомнить.
Собираюсь долго и муторно. Сперва пытаюсь замаскировать лицо тональной основной и пудрой, но вариант «после» выходит в разы хуже чем «до». В итоге смываю неудачный макияж и обрабатываю пострадавшую кожу. Царапина от массивного кольца глубокая и длинная. Отек на скуле все еще не спал. Синяки расцвели пышным цветом, а на губе образовалась корочка. В общем, видок, конечно, тот еще. Девушка, сидящая за стойкой, провожает меня таким сочувствующим взглядом, что не по себе становится.
Невский Проспект, на котором я оказываюсь спустя десять минут, украшен праздничной иллюминацией. Витрины магазинов пестрят гирляндами и стильными елочками. Туристы греются традиционным питерским способом, а с неба крупными хлопьями срывается снег.
Петербург прекрасен в любое время года, но сегодня — это самая настоящая зимняя сказка, очутившись в которой, на какой-то момент забываешь о своих невзгодах. Просто становишься частью чего-то прекрасного. Просто прикипаешь к этому городу навсегда. В моем случае это было неизбежно. С этим городом меня связывает самая настоящая любовь с первого взгляда.
Останавливаюсь, чтобы послушать музыкантов. Затем бреду куда глаза глядят, и вскоре упираюсь носом прямо в «Дачники».
Естественно, я не могу пройти мимо. Тяну на себя дверь и отряхиваю пуховик от снега. С трудом отыскав свободное местечко, устраиваюсь поудобнее. Улыбаюсь, тихо подпевая советским хитам, и заказываю всего понемногу: картофельные дранники, компот, сырники и… солянку.
Сытая, обогревшаяся и довольная снова отправляюсь на улицу. Неспешным шагом прогулявшись до Эрмитажа и обратно, возвращаюсь в гостиницу. Не поздно, как и обещала Леше.
Не включая свет, забираюсь на подоконник и под бормотание плазмы, висящей на стене, несколько часов кряду с интересом наблюдаю за тем, что происходит снаружи. Гадаю, куда и к кому торопятся проходящие мимо люди. Почему ругаются мужчина и женщина в доме напротив. По какой причине заливисто и звонко смеется внизу молодежь…
В половину первого на телефон приходит сообщение.
ЯН:
Давно ль, гордясь своей победой, Ты говорил: она моя… Год не прошел — спроси и сведай, Что уцелело от нея? Куда ланит девались розы, Улыбка уст и блеск очей? Все опалили, выжгли слезы Горючей17
Стихотворение Ф. И. Тютчева «О, как убийственно мы любим».
Залезаю в кровать. Глотая соленые слезы, перечитываю строчку за строчкой. Понимаю, что до него дошли те унизительные фотографии. Не знаю, наверное, нутром чувствую…
Подсознательно молю «позвони мне», однако этого не происходит.
Пальцы печатают ответное сообщение, но тут же стирают все до последней буквы, закрывают мессенджер и выключают звук. Натягивают одеяло по самые уши, и я отворачиваюсь к стене.
Видел. Он все видел.
А я так этого не хотела…
Глава 53. Девятый вал
В историческом центре Санкт-Петербурга расположен сложный комплекс Государственного Русского Музея, основанного в далеком тысяча восемьсот девяносто пятом году. На сегодняшний день музей считается крупнейшим в мире собранием искусства. Выдающиеся произведения различных авторов можно посмотреть в зданиях, которые являются памятниками архитектуры восемнадцатого-девятнадцатого веков, — Михайловском, Строгановском и Мраморном дворце.
Удивительная коллекция насчитывает около четырехсот тысяч экспонатов. Здесь можно встретить все: от старинных икон и произведений живописи до скульптур и нумизматики. Основная экспозиция музея расположена в Михайловском дворце, проект которого разрабатывал небезызвестный архитектор Карл Росси. Туда-то на третий день пребывания в Питере я и отправляюсь. Чтобы найти нечто определенное.
Зал четырнадцать. Меня интересует «Девятый Вал» Айвазовского. Напротив нее я и замираю.
Автор-маринист изображает такое буйство красок, что на мгновение кажется, будто вздымающиеся, бушующие волны, шипящие пеной, находятся в движении, а облачный сизый туман, согреваемый красными лучами, соприкасается с ними, сливаясь воедино.
Яркое алое солнце разрывает тяжелую завесу мрачных туч. Грозовые всполохи подсвечивают летящие брызги, переливающиеся всеми оттенками радуги.
Эта картина поистине прекрасна. Развернувшаяся стихия, чей образ отражен на ней, пугает и вместе с тем восторгает. Гребень девятого вала грозно возвышается над людьми, пытающимися спастись на обломках своего судна. Самая мощная. Самая сильная волна вот-вот накроет пострадавших. Символично, что в эту самую секунду они стремятся спасти не только себя. Но и того, кто погибает рядом.