Аритмия
Шрифт:
Сморгнув морок, поднимаю взгляд. Михаил собирается нажать на кнопку звонка, но дверь, на которую наклеена какая-то бумажка с печатью, открывается еще до того, как он успевает это сделать.
— Игорь Владимирович, передаю из рук в руки.
— Свободен. А ты — в квартиру.
На пороге стоит Абрамов-старший. Идеальный костюм, начищенные до блеска ботинки. И да, манера общения этого человека с посторонними людьми, как и прежде, оставляет желать лучшего.
Снимаю капюшон, расстегиваю куртку, а
— Сюда проходи.
Оставляю рюкзак у порога. Разуваюсь, семеню следом за Игорем Владимировичем и в ужасе осматриваю гостиную. Сразу в глаза бросается не присущий ей бардак. Все перевернуто вверх дном, словно кто-то что-то искал.
Представившаяся картина вызывает новый, острый приступ неконтролируемого беспокойства, мгновенно расползающегося по клеточкам всего организма.
— Садись, — приказывает, когда оказываемся на кухне.
— Где Ян? — спрашиваю не своим голосом.
— Сядь, — повторяет тоном, не терпящим возражений.
Послушно опускаюсь на стул и жду ответа, ощущая, как глаза наполняются слезами. Предчувствие чего-то страшного, неотвратимого, непоправимого не отпускает ни на секунду.
— Где он?
— В пенитенциарном учреждении, — опершись о столешницу, складывает руки перед собой и внимательно всматривается в мое лицо.
— Что это? — шмыгаю носом, пытаясь сдержаться и не заплакать.
— Ян в СИЗО. Надо пояснять, что это за место? — интересуется он мрачно.
Ян в СИЗО.
Следственный изолятор…
Сердце, ухнув, болезненно ударяется о ребра и падает куда-то вниз, а слезы… Слезы все-таки не удержать. Они срываются с ресниц и скатываются извилистыми дорожками одна за одной. Обжигают пострадавшую скулу. Застывают солью на губах.
— Руки моего сына по локоть в крови. Хотелось бы узнать подробнее о мотивах, подтолкнувших к содеянному.
Вскидываю на него испуганный взгляд.
— От него самого сейчас ничего не добиться, и я очень рассчитываю на твою помощь, — ставит передо мной стакан воды. — Выпила. Вдохнула, выдохнула и пришла в себя! Нытье тут совершенно бессмысленно.
Вытираю глаза салфеткой и делаю так, как он говорит.
Глоток воды.
Глубокий вдох-выдох.
Как ни странно, это работает. По крайней мере, окончательно разбиваясь на мелкие осколки внутри, снаружи я остаюсь достаточно спокойной.
— Ну вот и молодец, — отодвигает стул, присаживается напротив. — А теперь, Даша, давай рассказывай, — открывает синюю папку, одиноко лежащую на столе, достает оттуда кипу бумаг и бросает их передо мной. — И желательно все, от начала до конца…
Глава 54. Праздник на троих
Отшумел
Новый год вступил в свои права… За окном — первое января. Три утра по московскому времени. Стол накрыт. В комнате тихо бубнит телевизор, транслирующий голубой огонек. В полутьме мерцает разными цветами маленькая искусственная елочка, наряженная девчонками в самый последний момент. Дань традициям и желание создать какую-никакую атмосферу праздника.
Я сижу на Риткиной кровати, прислонившись спиной к стене, и впервые за девятнадцать лет существования меня душит такая безнадега, что жить не хочется.
Который час подряд поглаживаю пальцами билет. Билет Яна до Санкт-Петербурга. С позволения Игоря Владимировича забрала его себе из той синей папки.
Ян собирался в Питер.
Ко мне.
Заранее зарегистрировался на рейс, распечатал посадочный талон, но до аэропорта так и не доехал. От этой мысли так горько становится…
— Ты бы поела что-нибудь, Даш, — предлагает Инга, уменьшая громкость на пульте.
— Не хочу.
— Заморить себя голодом решили? — поднимаясь с постели, спрашивает строго. — Так не пойдет. Я че, зря целый день угроблялась у плиты?
Топает к столу, какое-то время там суетится, а потом возвращается и вкладывает мне в руки тарелку, полную всякой всячины.
— И ты поднимайся, Бобылева! Не то силой начну пичкать. Совсем обалдели на пару? — ругается, уперев руки в бока.
Ритка, кряхтя, выползает из уютного кокона, сооруженного при помощи одеяла.
— На. Мы с Левицким для чего отбивные учились жарить? Чтобы в мусорку мясо потом выбросить? Ну-ка, быстро все съели и сказали спасибо!
— Вы их передержали, — сонно бубнит Бобылева. — Немного.
— Это Герман виноват. «Давай до румяной корочки подержим!» — имитирует присущую ему манеру речи. — Как заболтал меня… Ладно хоть цыпленка не спалили. Вовремя вытащили.
— Все вкусно, не переживай, — честно отзываюсь я. — И салаты отличные. Правда, Рит?
Порезаны крупновато, но в целом, все очень достойно.
Бобылева кивает. Смекнула, что я хочу подбодрить Ингу в знак благодарности. По сути, если бы не она, никакого праздничного стола у нас не было бы. Мы-то с Риткой накануне решили, что новогоднюю ночь отмечать не будем. Просто ляжем спать как обычно и все. Однако Ингу такой расклад не устроил.
Даже не знаю, почему она не отправилась в клуб, а осталась киснуть с нами.
— Че, реально неплохо вышло? — широко улыбается. — Или льстите, курицы?
— Дай рулет попробовать, который с крабовыми палочками, — просит Ритка.