Аритмия
Шрифт:
— Я не об этом. Ты грубишь. Не следишь за своими словами. Обижаешь ее.
— Что это? Женская солидарность? — насмешливо вскидываю бровь.
— Ты слишком похож на Игоря двадцатилетней давности, — выдает невозмутимо. — Это пугает меня, Ян.
Как же бесит! Ей прекрасно известно, что я терпеть не могу подобные сравнения!
— Я — не он и свою семью так глупо не просрал бы, — цежу сквозь зубы.
— Рада, что глядя на пример наших крайне далеких от идеала взаимоотношений, ты сумел
— Еще бы! Да по вам пособие можно писать.
— Согласна, — кивает, снова тяжело вздыхая.
— Ты подумай об этом на досуге. Вдруг книга обыкновенной разведенки взорвет аудиторию и станет мировым бестселлером.
— Твой отец меня потом засудит.
— Как докажет, что речь о нем? М?
— Он изобретателен. Что-нибудь придумает.
— Вряд ли он вообще эту писанину станет читать, — предполагаю здраво. — Маленькая просьба от меня: выбери его персонажу самое отстойное мужское имя. Акакий, к примеру.
Мать смеется. По-настоящему звонко, беззаботно и заливисто. Так, как мне нравится.
В груди становится тепло. Я и забыл, как здорово звучит ее смех…
— Спать хочу, — намеренно лгу. Пора ее выпроваживать.
— Я постелю тебе.
— Мне уже давно не восемь.
— О, я знаю, но все же постелю, — упрямо шагает к постели. Снимает покрывало. Взбивает подушки.
— Меня настораживает твое поведение, — делюсь впечатлениями.
— Я же мать, — деловым тоном выдает весомый аргумент.
Сперва намереваюсь съязвить, но едва открыв рот, тут же его захлопываю, так и не выпустив по привычке порцию яда.
— Ложись. Я принесу тебе таблетки. Даша сказала надо допить, — встает на носочки и лезет поцеловать меня в лоб. — Горячий.
— Мало ли что твоя Даша сказала, — ворчу, отодвигая ее от себя.
Она странно хмыкает и выходит из комнаты.
Даша сказала…
Принципиально не буду пить!
Лучше бы эта Даша осталась тут и сама следила за течением моей болезни. Ее забота о ближнем пришлась мне по вкусу. Особенно та часть, где ей пришлось раздевать меня и обтирать холодным полотенцем. Так и подмывало сморозить какую-нибудь похабную дичь. Как удержался, не знаю…
Укладываюсь. Натягиваю толстое одеяло до самого подбородка. Потом, раздраженно откидываю его в ноги. И так, наверное, трижды.
Жарко. Холодно. Хер разберешь.
Еще и ересь всякая в голову лезет.
«Дарина тебя любит. А ты?»
А ты…
А я без нее медленно задыхаюсь. Как та самая вышеупомянутая мною рыба, выброшенная на берег. Скоро подохну, видимо.
Так что если это оно самое, то да.
Дурацкое чувство. Творит с тобой невообразимые вещи. Поражая жизненно важные органы, превращает тебя в не пойми кого.
Вынуждает сдаться и признать наличие постыдной болезненной зависимости от другого человека.
Переворачивает
Права была Агата Кристи.
«Женщины от любви хорошеют, а мужчины выглядят, как больные овцы».
Что ж. Ощущаю себя тупой больной овцой…
Уснуть так и не выходит. Лежу, как дебил смотрю в одну точку. И чем больше времени проходит, тем глупее я себя чувствую. Потому что без конца прокручиваю в голове вчерашние события и рефлексирую, анализируя свое глупое поведение.
«Это уже случилось, и ты простила».
Конечно, так проще думать.
«Проваливай».
«Пошла ты».
Имбицил. Вот на хрена…
Верно говорят, язык мой — враг мой. Лучше бы где-то смолчал. Да и она хороша тоже! Только и делала, что провоцировала.
Звук рингтона мобильного извне прорывается в мое измученное сознание не сразу. Принимаю сидячее положение, потираю опухшие веки и лишь спустя минуту тянусь за трубой.
Неизвестный номер. Однако трезвонит так настойчиво, что я решаю принять вызов.
— Алло.
— Малевич, здорово!
— Кто это? — интересуюсь отнюдь недружелюбно.
— Ооо, видать капитально тебя там на дурке прочистили. Белый лист и все такое?
Если бы.
— Илья… — констатирую, постепенно расслабляясь.
— Он самый. Как ты, Ян? В норме, надеюсь? — вроде вполне искренне интересуется он.
— Типа того. Как сам? — поднимаюсь на ноги и направляюсь к окну, чтобы проверить, стоит ли отцовский «Мерс» во дворе.
— Да вроде не жалуюсь.
— Отрадно слышать.
— Я по делу, кстати, звоню.
— А я уж было думал по дружбе, — замечаю язвительно.
— Ну одно другому не мешает. У тебя какие планы на будущее, Кучерявый?
Планы. На будущее.
— Еще не размышлял на эту тему. А что? Опять будешь пытаться вербовать в свою команду приверженцев Робин Гуда? — усмехаюсь, одним движением отодвигая занавеску. Хмуро осматриваю окрестности и прихожу в бешенство.
И где он??? Не вернулся?
— Ну как сказать…
— Как есть, так и говори, Паровозов. Терпеть не могу хождения вокруг да около. Ты же знаешь.
— Лады. Короче, мне позарез нужна твоя помощь.
— Позволь уточнить: надо что-то нарисовать или кого-то отпинать?
— Ни то, ни другое. У меня теперь есть клуб. Надо привести его в чувство.
— Клуб? — уточняю удивленно.
— Ага.
— Хрена се у тебя карьерный взлет… — присвистываю.
Так-то клуб в Москве стоит недешево.
— Кого умудрился так жестко нагнуть?