Аритмия
Шрифт:
— С кем-нибудь из наших связь поддерживаешь? — сбрасывает на телефоне чей-то вызов.
— Нет. По-началу списывались периодически, а потом…
А потом я удалилась из всех соцсетей.
— Потапенко женился на Емельяновой, прикинь? — огорошивает с ходу.
— Да ты что! — мои брови ползут вверх.
Неожиданно. Эти двое только и делали, что донимали друг друга.
— А у Семенова с Васнецовой в октябре на свет появилась двойня. Маша и Саша.
— Надо же, какие молодцы, — искренне радуюсь за ребят. Они с восьмого класса встречаться
— Картошкина подалась в модели. Вишняков в физкультурники. Шутьев и Приходько в меде. Шутьев причем патологоанатомом решил стать, — его аж передергивает.
— Вот это да…
— Жалко, что уже не видимся так часто, как раньше. У всех свои заботы, то да се. Раскидало по шарагам и универам, но ты, конечно, всех переплюнула. Можно сказать, гордость нашего класса!
— Да перестань, — отрицательно качаю головой.
— Димас! Ну, погнали? Яйца уже замерзли! — кричит Корсакову кто-то из парней.
— Идите, я догоню! — не глядя на них, машет рукой.
— Мне тоже пора, — спешу воспользоваться возникшей ситуацией. Неудобно, что он заставил своих друзей ждать.
— Так может я провожу тебя до общежития? — предлагает, снова улыбнувшись. — А то поздно уже. Десятый час. Тебе к метро?
— Спасибо, я сама. Пока, Дим! Была рада встрече! — тараторю безостановочно.
— Дарин, — осторожно ловит меня за руку, когда я уже собираюсь развернуться и драпануть со всех ног. — Вот так быстро уйдешь? — произносит расстроенно. — Давай провожу. Что такого-то? Столько лет ведь не виделись…
— Не надо меня провожать.
— Ну хоть номер телефона оставь, — не сдается бывший одноклассник. — Пересечемся. Поболтаем. Может, в киношку сходим. Я здесь до пятнадцатого пробуду.
— Номер не дам, не обижайся, пожалуйста, — отказываю решительно.
— А чего так? Парень есть? — заметно скисает.
— Да, — вроде как лгу, но иначе этот бронепоезд не остановить.
— Ага, и ревела тут, видимо, из-за него. Я правильные параллели провожу?
— Нет, Дим. Близкий мне человек сейчас находится в больнице, я очень переживаю.
— А почему одна переживаешь? Где же этот твой парень? — напирает на меня нахрапом. — Или у московских мажоров за норму принято, отпускать своих девушек поздно вечером гулять в одиночестве?
Не то уколоть пытается, не то еще что…
— Пока, Дим, — возвращаю ему нетронутый кофе. — Я и правда была рада встрече. Передавай ребятам большой привет.
— И все-таки провожу, — заявляет непреклонно.
Его настойчивость порядком раздражает. Идет за мной до самого входа в метрополитен. Проходит следом через турникет, на эскалаторе встает позади. Внизу ожидает со мной поезд и, естественно, садится в тот же вагон, никак не реагируя на мое недовольство.
В общем, провожает. И в момент перехода с одной ветки на другую, меня это даже радует. Потому что навстречу нам движется делегация, столкнуться с которой в одиночку мне точно не хотелось бы…
Рефлекс. Каждую онемевшую мышцу тела сводит тревожной судорогой.
— Часто
— Нет, — сердце тарахтит и заходится, пока мы проходим мимо шумной компании, ведущей себя крайне неадекватно.
Они кричат, громко и нецензурно выражаются, пинают жестяную банку. Один из агрессивно настроенных неформалов, мазнув цепким взглядом по яркой горнолыжке Корсакова, толкает локтем рядом идущего.
У меня внутри все обмирает.
Однако тот, на наше счастье, бурно обсуждает что-то по телефону.
Ускоряю шаг. Зажмуриваюсь. Молюсь…
— Надеюсь ты не обманываешь, Арсеньева. Реально стремно, — Дима через плечо оглядывается назад, дабы убедиться, что угроза миновала.
Вот давала же себе зарок: если возвращаюсь поздно, вызывать такси. Чем только думала?! А если бы они толпой на него набросились… Пострадал бы из-за меня. Сколько было таких нелепых случаев!
Корю себя и распинаю до самого окончания нашего маршрута. Дура-дурой, ни дать, ни взять.
У общежития оказываемся уже около двенадцати. Еще немного и опоздала бы, чем страшно разозлила бы Фюрера. Она у нас в последнее время не в духе. К тому же, знает о том, что в «Кругу друзей» я больше не работаю. А это значит никаких поблажек и привилегий. Вполне может и не впустить…
— Спасибо, что проводил, Дим.
— Не за что, — пожимает плечом. — Как оказалось не зря.
— Да. А как же сам теперь доберешься? Ты ведь, наверное, город совсем не знаешь! — запоздало приходит ко мне осознание произошедшего.
— Вызову такси, — в подтверждение своих слов достает телефон и открывает в меню приложение. — Иди. У вас же, наверное, строго до двенадцати вход? Комендантский час, все дела…
Киваю.
— Еще раз спасибо, — благодарю смущенно.
— Да ладно, по старой дружбе помочь хорошей девчонке не западло, — обаятельно подмигивает он. — Жалко, что в остальном динамо, но…
Виновато развожу руками, поднимаясь по ступенькам.
— Ты это, Даш, не возвращайся так поздно одна. Это реально плохо заканчивается, — предупреждает, переменившись в лице.
Сглатываю, вспоминая то, что произошло со мной год назад. Трое. Ночь. Холод и кусачий мороз. Ледяной жгучий снег под коленками. Мужской смех.
Вздрогнув, машу рукой на прощание и захожу в общежитие, фактически нос к носу сталкиваясь с Фюрером.
— Крадессе как мышь полевая! — театрально хватается за сердце. — Ооот за малым на улице не осталась, шаболдень! — ворчит по привычке, запирая двери изнутри.
— Ну успела же, — отзываюсь, проскользнув мимо.
Посылает какие-то гадости в спину, но я уже не слушаю. Свернув направо, взбегаю по лестнице. На втором застаю страстно целующуюся парочку. Парень прижимает девчонку к стене и беззастенчиво шарит руками по ее телу. Так неловко становится. Жуть… А когда понимаю, что это Яковлев, который вроде как встречается с девочкой из параллельного потока, тошно становится.