Ария для призрака
Шрифт:
Игорь не заметил, как сильно сдавил хрупкую ножку бокала, и она просто рассыпалась в его ладони. Осколки впились в руку, и кровь закапала на чистую скатерть. Вартан схватил салфетку и обернул ею окровавленную ладонь друга. Почти одновременно с этим в кабинет вошел официант с заказом, и Вартан крикнул ему принести что-нибудь для промывания раны и перевязки. Официант испарился, и через минуту в комнату вбежал расстроенный Арсен. Бормоча слова сожаления, он вывалил на стол кучу бинтов, лейкопластырь, склянки с йодом и перекисью водорода. Порезы оказались глубокими.
– Похоже, придется накладывать швы, – озабоченно пробормотал Вартан, промывая ладонь Игоря перекисью. – Поедем в больницу?
– Никуда мы не поедем, – возразил Байрамов. – Ерунда, не нужно никаких швов!
– Я обещал твоей девушке, что верну тебя живым и невредимым, а доставлю истекающим кровью! – воскликнул Вартан. – Что она обо мне подумает?
– Какая неприятность, какая беда! – горестно заламывая руки, восклицал Арсен, словно обнаружил в своем кабинете труп. – Вы так и не попробовали наши фирменные блюда!
Хозяин заведения не успокоился, пока не заставил официантов упаковать Игорю и Вартану еду, которую они заказали. Только многократные уверения Вартана, что это не повлияет на их отношения, и убежденность Байрамова в том, что он один виноват в случившемся, помогли хозяину ресторана утешиться.
Остановив машину во дворе, Вартан повернулся к Игорю. Его лицо выглядело расстроенным.
– Честное слово, брат, я хотел, чтобы мы провели отличный вечер! – сказал он.
– Все в порядке, – попытался улыбнуться Байрамов. – Я был неосторожен.
– По крайней мере, позволь проводить тебя до квартиры? Если твоя подруга поругает меня, станет легче!
Чего-чего, а этого Игорь допустить не мог! Нельзя позволить Вартану встретиться с сестрой – по крайней мере, не сейчас. Он вздохнул с облегчением, когда машина Вартана отъехала. Идя по мощеному дворику к подъезду дома, Игорь заметил лиловую «Тойоту», которую, как ему показалось, он раньше здесь не видел. Это еще ни о чем не говорило: к кому-то из жильцов могли приехать гости, но после признания Вартана Игорь был склонен видеть угрозу во всем, что не вписывалось в привычные рамки.
– Где этот засранец, черт бы его побрал! Я тебя спрашиваю, Рената, ведь ты у нас, кажется, помощник режиссера? Кому, как не тебе, знать, где находятся артисты!!!
Ворошило бушевал уже минут двадцать. Костомаров опаздывал на два с половиной часа – такого не позволяла себе даже Тамара. Сегодня она пришла вовремя и теперь нервно расхаживала по залу.
– Но я звонила ему! – чуть не плача, восклицала бедная Рената, которой доставалось больше всех. – И на мобильный, и на домашний телефон – никто не отвечает! Если хотите, я съезжу…
– Это давным-давно надо было сделать! – завопил Семен, размахивая руками, затянутыми в фосфоресцирующую ткань. Сегодня он щеголял в абсурдном трико, разрисованном китайскими иероглифами, и кожаном жилете из разноцветных лоскутков.
Рената выскочила из зала, радуясь возможности скрыться с глаз разъяренного режиссера.
– Никто не желает работать! – заламывал руки Семен. – До премьеры считаные дни, а у нас – что? Господи, и зачем я только взялся? Пора завязывать, буду заниматься организацией спортивных шоу или детскими спектаклями!
Присутствующие знали, что Ворошило начинал карьеру именно как постановщик детских спектаклей. Он тогда жил в Перми и не думал, что когда-нибудь станет признанным театральным режиссером. В те далекие времена Семен не брезговал организацией праздников и вечеринок – за них хорошо платили, да и круг знакомств ширился.
Макс, по обыкновению сидя в конце зала, видел, что Андрей, склонившийся над вентилятором, едва сдерживается. Повторялась та же история, что и пару дней назад, только в тот раз опоздала Тамара. Вставая на три часа раньше остальных артистов из-за сложного грима, Кожухов имел право на раздражение больше, чем все присутствующие!
– Мы можем, в конце концов, начать и без Ивана! – сказал Громов.
– Правильно! – загудели другие артисты. – Сколько нам еще париться?
– Я бы вообще выкинул Ивана к чертовой матери! – продолжал Петр Иванович. – Тоже мне, Ален Делон!
В глубине души Семен был с ним согласен. Он уже не раз проклял день, когда взял Костомарова. Если б только до премьеры не оставалось так мало времени! Поздно вводить других актеров. В репертуарном театре такого просто не могло произойти, потому что всегда есть второй и даже третий состав. Но Семен оказался поставлен в жесткие финансовые рамки, поэтому артисты работали без дублеров. Ничего не оставалось, кроме как ждать Ивана. Каким бы паршивым и необязательным человеком он ни был, от него зависит успех постановки!
Прошло минут сорок, когда в зал снова вошла Рената. Она избегала смотреть в глаза Семену, когда произнесла короткую фразу:
– Дома его нет.
Повисло зловещее молчание. Все прекратили шушукаться и почти одновременно устремили взгляды на Ворошило. От него ожидали действий, но Семен находился в не меньшей растерянности, чем другие: он надеялся, что Рената войдет в зал в сопровождении Костомарова. Режиссер не имел ни малейшего понятия, что делать. Он прошелся взад-вперед по сцене, спрыгнул в зал, добежал до своего места, упал на стул и обхватил голову руками. Завтра ожидался визит спонсоров, а один из ведущих артистов отсутствует. Какое-то движение привлекло внимание Макса, словно чья-то тень пересекла зал и двинулась по направлению к Ворошило. Через мгновение он сообразил, что это вовсе не тень, а Татьяна. Макс даже не знал, что она в зале! Склонившись к уху Семена, девушка что-то ему сказала. Реакция Ворошило была неожиданной. Он вскочил и принялся размахивать руками, как нелепая ветряная мельница.
– Черт возьми, это, по-вашему, что – кружок любителей пения?! – завопил он. – Мне нужен артист, понимаете – артист! Вы у нас кто – гримерша? Вот и гримируйте себе на здоровье, и не надо лезть, куда не просят!
– Что с тобой, Семен? – спросила Тамара. – Что она тебе сказала?
– Я скажу вам, что она сказала! – расхохотался Ворошило. Татьяна сжалась под его грозным взглядом. – Она предлагает нам дублера для Ивана, можете себе представить?
– Но это же прекрасно! – воскликнул Петр Иванович.