Ария Маргариты
Шрифт:
Когда мы приплыли сюда, Нас было около сотни.
Осталось всего десять человек На этой разбитой лодке.
Девяносто надежд мы похоронили в песке, И ни одна из них никогда не вернется, А ведь нам всего нужен был Кусочек земли, Горсть песка — В стране-нигде-и-ниоткуда.
Мы были молоды, Мы были храбры, Мы были упрямы…
Наши иллюзии исчезли, Одна тысяча дней заставили нас постареть, А незатихающий ветер — чертовски холодный…
Нам всего-то нужен был Кусочек земли, Горсть песка – В стране-нигде-и-ниоткуда…
Все, что здесь осталось, так ничтожно мало, Но тот, кто был последним, станет, Наконец,
Прощание с мечтой состоялось. Путь домой будет опасным и долгим. Прочь от растерзанной пришлыми варварами золотоносной земли…
Но, если мы не будем слишком торопиться, ребята, Очень скоро мы узнаем конец этой истории…
НАЗАРЕТ установили точное число для всего случившегося: плавание началось 15 августа 1989 года – корабль вышел из лиссабонской бухты, прошел по Атлантическому океану вдоль западного побережья Африки и первый раз бросил якорь у Мыса Доброй Надежды… Штиль царил там, а небо было усеяно спелыми звездами.
Острова появились на горизонте 8 марта 1990 года. Альбатрос послал мечтателям свое зашифрованное горестное послание 20 сентября 1990 года.
Мне захотелось узнать, можно ли эту печальную, но жизненную историю урезать до состояния «запев-бридж-запев-бридж-припев-запев-бридж-припев. Зачем? Да затем, чтобы посмотреть, как адаптируется повествование длиною в 9 букв английского алфавита к нашим, российским, условиям. Вот как выглядел утрамбованный в «арийский» асфальт вариант назаретовской идеи.
Плыть, плыть на Восток, Лететь к неизвестной Земле, Там золотой есть песок, И ничем не запятнан рассвет.
На борту — сто душ, Сотня человек, Бурям на беду Собран наш ковчег… Вот шут и моряк, Палач, музыкант и монах – Все, кто устал от себя, Найдут счастье на островах…
Целый год в пути, Но мечты сбылись — Берег впереди, И другая жизнь!
Горек вкус старых морских истории, Шторм и штиль их достают со дна, Жизнь и смерть здесь ничего не стоят…
………………………(ничего не придумала).
Но стынет ужас в глазах: Ни птиц и ни рек золотых, Кровь на песке и камнях – Войны надоевшей следы…
До родной земли Волны донесут! Но доплыть смогли Лишь палач и шут…
Получился довольно простенький текст, в котором всего 2 ключевых слова: «палач» и «шут», две центральные фигуры создаваемого мной мира.
По одной из теорий Судьбы, человеку подаются всякие знаки: предупредительные, настораживающие, успокаивающие. И, если человек наблюдательный и внимательный к себе, он научится читать их и сможет во многом себя обезопасить. Если же он двоечник и раздолбай по жизни, — Судьба, помаявшись над изобретением знаков и поняв всю тщетность своих усилий, замыкается в себе, дает знакам команду «Место!» и перестает обращать на такого человека внимание…
Для хиппов самый горестный знак — когда ни с того ни с сего рвется на запястье фенечка, которую принято плести с добрыми намерениями и обязательно следует дарить… Слезами бисер падает на пол или теряется в жухлой городской траве, на руке некрасиво обвисает тоненькая леска. У любителей «тяжеляка» один из самых гнусных знаков — когда ни с того ни с сего на заднице лопаются новые кожаные штаны, со стола или откуда-нибудь сверху (скажем, со шкафа) падает отшлифованная временем человеческая черепушка, а из глаз солиста группы «Cradle of Filth» на любимом плакате рекой текут кровавые слезы…
Также
Сочетание «палач» и «шут» всплыло в разминочном варианте текста не случайно. Это две самые вечные профессии на земле, которые могут исчезнуть только одновременно с жизнью на этой планете. Один смешит, забавляет, говорит самую нелицеприятную правду, другой — казнит, выполняя роль чистильщика, или «санитара леса». Так выплыла тема «палача», но не в лобовом смысле, как некогда у группы МАСТЕР. Однако в придуманном нами виде мы оставили ее до лучших времен – философскую подоплеку образа и подсказанный мной сюжет на эту тему оценил Холстинин, с которым на «Химере» я не работала.
Разминка окончилась — Дуб начинал нервничать, а запахи сигар и хорошего кофе не давали мне покоя. Я ходила по Москве, подергивая, пардон, ноздрями и представляя, что вот-вот удастся уловить аромат любимого стариком Хемингуэем коктейля «Дайкири», и прохожие могли подумать, что у рыжеволосой джинсовой тетки такой вот нервный тик случился, но… …но тут появился Терентьев…
Да, в этот самый момент моего вероятного безоговорочного погружения в прошлый кайф появился Сергей Терентьев, которого я за стать и командный голос люблю называть «Полковником»… Точнее сказать, в телефонной трубке зашелестел его полковничий голос. «Помню, –говорит Серега, – есть у Джека Лондона ' замечательный рассказ… Очень подходит под настроение музыки. Команда корабля, попавшего в штиль, выживает, убив юнгу и отведав его мяса и крови… И называется рассказ…»
Когда-то собрание сочинений американского писателя Джека Лондона в виде толстых томов в темно-фиолетовой обложке украшало книжные полки во многих квартирах. В те дни считалось хорошим тоном обзавестись полным собранием сочинений Бальзака, Сервантеса, Мамина-Сибиряка, Мопассана, Диккенса, Паустовского, Голсуорси. Вожделенные книги получали не в обмен на сданную макулатуру, родители –или родители наших родителей — подписывались на эти фолианты, вовремя выкупали подписку и торжественно водружали на почетные места. И (что самое интересное) — читали… Вот в таком обязательном для приличной семьи комплекте в восьмом томе Джека Лондона, автора всемирно известного «Белого клыка», и узрел Терентьев поучительную историю. Смотрю на заветные тома — все на месте, восьмого нет… Ушел, исчез, испарился… Что это, очередной знак? «Коза», что ли, перевернутая?
Первоначально песня называлась «Жертвоприношение», ибо иначе как ритуальным убийством случившееся на борту «Френсис Спейта» не назовешь. Об этом написал в интернетовской «Гостевой» на «арийском» сайте один из поклонников группы. Кипелыч воспротивился такой трактовке — уж больно его достали все кивки в сторону религии. Но здесь мой приятель-вокалист оказался неправ. Теоретически сие есть своеобразное причастие в диких условиях, принесшее спасение команде. Но это может быть и жертва морю, взятка Нептуну Человеческая жизнь в обмен на спасительный ветер в парусах. Хотя на самом деле песня совсем о другом…