Аризона на троих. Семь камней Кецалькоатля
Шрифт:
Это было ограбление! Не газетное, а самое настоящее!
И он в нём участвовал!
Пока он хватал со стены оружие и искал на полках патроны, Луисита покрикивала на трясущегося от страха лавочника.
– Шевелись!.. Живее! Кидай всё это в одеяло… Завяжи узлом. Расстели ещё одно одеяло. Эй, гринго!
Генри уже стоял с охапкой оружия у дверей.
– Кидай оружие и патроны на одеяло.
– Это же грабёж, – попытался убедить её взопревший от ужаса Генри. – Я закон не нарушаю.
– Ты хочешь спасти своих друзей? Или дружба для тебя пустой звук?
И снова Генри поддался необъяснимой внутренней силе этой девушки. Кинул охапку ружей на одеяло.
– Не всё, – скомандовала Луисита. – Оставь один дробовик себе. Теперь возьми пару фляжек керосина и подбери себе сапоги, в этой обувке ты долго по камням не походишь.
Пока Генри разыскивал в противоположном углу магазина керосин, девушка продолжала торопить лавочника:
– Кидай к оружию котелок, кофейник, пару тарелок, вилки… Живее!.. Две фляги для воды, щётку для волос, зеркальце, и вон тот складной нож достань…
Вскоре у двери лежали два объёмистых узла с вещами. Луисита бросила поверх узлов два полосатых мексиканских пончо, взяла из стопки шляп тёмно-серый «стетсон», кинула перед Генри на прилавок:
– Мужчина без шляпы одет только наполовину.
В какое-то мгновение девушка не удержалась – развернула рулон бежевого сатина, кинула край ткани себе на плечо, повернулась к зеркалу и одним и другим боком, но вовремя опомнилась, – отбросила от себя ткань, потянулась за парой кожаных перчаток. Взяла из дрожащей руки лавочника складной нож, решительно пошла к выходу.
– Держи их на мушке, – на ходу натягивая перчатки, она кивнула подбородком в сторону прилавка. – Я сейчас вернусь.
Хлопнула дверью. Генри остался один на один с лавочником и покупателями. В долю секунды ему привиделся плакат о розыске особо опасного преступника, и на плакате этом был изображён не бородатый бандит, а нью-йоркский репортёр Генри Шелдон. А ещё привиделись ему кандалы на запястьях, зарешечённое окно, заголовки в газетах: "Репортёр с большой дороги".
Из состояния шока его вывел голос пожилой дамы:
– Мистер, – вежливо окликнула она.
Генри испуганно повёл в её сторону дулом дробовика. Не опуская рук, женщина согнула указательный палец и несколько раз, как курица клювом, качнула ноготком, указывая на дробовик.
– У вас ружьё не заряжено.
Молодой человек испуганно кинулся к полке, схватил пачку патронов, зубами разорвал её. Патроны посыпались на пол. Сидя на корточках, Генри дрожащими руками суетливо собирал их, пытался вставить в стволы, мысленно ругая себя…
Проклятие. Вот так попал!
А девчонка? Вдруг она не вернётся?
Вдруг она просто подставила его? Подняла шум для отвлечения внимания, а сама в это время пойдёт добывать из поезда оружие, за которым охотится…
Генри встал, сомкнул стволы ружья, направил их на лавочника. Холодный пот клеил к спине рубашку… Ну, конечно! Она ушла к поезду. Зачем ей в горы за Хэлфордом? В Золотой Каньон она всё равно не верит. Оружие – вот её истинная цель.
Растерянным жестом опустив дробовик, Генри попятился к двери…
Кажется, пора уносить ноги.
Глава 16
Выйдя на улицу, Луисита огляделась. У магазина стояла запряжённая парой гнедых лошадей рессорная коляска, принадлежащая тем самым покупателям, которые остались с поднятыми руками в магазине. Чуть дальше – дилижанс, на крыше которого стоял кучер, принимая снизу и размещая в багажном отделении коробки и саквояжи. Кто-то из пассажиров прощался с провожающими, кто-то уже устроился внутри кареты, выглядывая в окно.
Раскрыв нож, Луисита вошла в проулок. На пустыре за магазином срезала овальный колючий лист опунции. Пряча лист за спиной, подошла к дилижансу. Пассажиры были заняты разговорами, кучер суетился, закрепляя верёвками багаж. Три пары запряжённых в дилижанс лошадей пофыркивали, обмахиваясь хвостами от мух. Луисита подошла к первой паре, огляделась, запихала под хвост гнедой кобылы колючий лист.
Лошадь будто взбесилась: сначала лягнула задними ногами, потом попыталась взвиться на дыбы. Карета дёрнулась.
– Тпрру! – что есть силы закричал кучер, с трудом сохраняя равновесие на крыше кареты, но было уже поздно: дикое ржание и брыкание передней лошади заразило страхом всю упряжку.
Лошади понесли вдоль улицы. Кучер вывалился из багажного отделения, на руках повис сбоку кареты, вцепившись в металлический поручень. Полетели в пыль незакреплённые саквояжи. Завизжали пассажирки, шарахнулись по сторонам прохожие, кто-то оступился, плюхнулся в деревянное корыто для поения лошадей. Посередине улицы вместе с конём завалился в пыль, едва успевший избежать столкновения с дилижансом всадник.
Подчинённая своим законам суета улицы превратилась в неуправляемый хаос. Мужчины вскакивали в сёдла, чтобы догнать и остановить дилижанс. Мальчишки мчались, выбрасывая из-под босых ног фонтанчики пыли. Горожане испуганно выбегали на террасы: шериф с револьвером в руке; парикмахер, заторможённым лунатичным жестом вытирающий бритву в перекинутое через плечо полотенце; ковбой с мыльной пеной на недобритой щеке. Кузнец стоял у ворот кузни с раскалённой докрасна подковой в клещах. Дамочки из борделя высыпали на балкон второго этажа.