Аризона на троих. Семь камней Кецалькоатля
Шрифт:
– Р-рррр! – встала с кровати, стягивая через голову сорочку. – Отвернись, зануда!
Пёс, поскуливая, сел у двери, послушно отвернулся, ожидая пока девушка оденется. Пока отец был в Европе, Алисия редко надевала платья, предпочитая свою любимую повседневную одежду: узкие брюки, ковбойские сапожки тонкой выделки, батистовые приталенные рубашки. Зевая и застёгивая на ходу рубашку, Алисия открыла дверь, выпустила из комнаты пса, пошла за ним следом.
– Ну что тебе приспичило?
Поминутно оглядываясь словно опасаясь, что хозяйка свернёт в другую сторону, Чико, семенил по высокому сводчатому переходу.
– Иду-иду, – прикрывая ладошкой зевок, успокаивала его Алисия.
Прошли рыцарский зал, на пороге кабинета Алисия ошарашено замерла. Остатки сна улетучились мгновенно. Она знала, что есть специалисты, вскрывающие банковские сейфы легко как пересохший орех, но видеть такое воочию ей пришлось впервые.
– Зови Себастьяна, – сказала она псу и, осторожно ступая, подошла к вскрытому сейфу.
Ценные бумаги были на месте, исчезли только деньги, вырученные недавно за продажу скота. Не Бог весть, какая сумма. Уж если вскрывать сейф, то лучше это делать в престижном банке, где пачки долларов лежат на полках плотно, как дрова в поленнице. И тут Алисия вспомнила о камне Кецалькоатля. Испуганная догадкой, она ещё раз разворошила бумаги, ощупала пальцами углы сейфа. Камня не было.
Спустя пять минут Себастьян в сопровождении Чико появился в дверях. Обмер с выпученными глазами. В асьенде такое случалось впервые. Не то, что сейф – малейшего воровства не было.
– Пусть найдут Родриго, – приказала Алисия.
Когда прибыл Родриго, – работник асьенды, слывший одним из лучших следопытов в округе, – Алисия вместе с ним и с Себастьяном вышла из замка, спустилась в поросшую соснами расщелину под крепостной стеной. Как и следовало ожидать, на дне ущелья обнаружились следы незваного гостя.
– Он не мог сам взобраться, – заключила Алисия, глядя вверх на зубцы стены. – Никому не удастся закинуть кошку на такую высоту. Верёвку ему скинули сверху. Себастьян, пришли мне ещё трёх надёжных людей, и прикажи немедля седлать лошадей, мы с Родриго пойдём по следу, пока его не затоптали, а ты опроси всех работников асьенды. Кто-то из них замешан в этом деле.
Мысли Алисии, как всегда, летели вперёд, и в сравнении с ними действия окружающих людей и собственные поступки казались ей неоправданно медлительными. Она нетерпеливо взмахнула рукой: «Пошевеливайтесь!». Торопливо вскарабкалась по крутой, усыпанной сосновыми иглами тропе вверх к воротам замка.
Глава 6
Джед Мэнли вздохнул так глубоко, что грязная мыльная пена поползла через край жестяной ванны, в которой он полулежал, дымя сигарой и оглядывая жалкое заведение: огороженной плотным дощатым забором небольшой участок пыльной земли; четыре жестяных ванны под открытым небом; огромный чугунный котёл, висящий на железной треноге над догорающим костром и покошенный сарайчик в котором держат банные принадлежности. С улицы, на почерневшей от времени деревянной вывеске – кривые буквы, сообщающие о том, что здесь можно принять ванну за десять центов.
Ввиду вечернего времени, посетителей уже не было. Закатные лучи солнца пробивались в щели между досками; пыльная одежда Джеда висела на вбитом в забор ржавом гвозде; револьвер предусмотрительно лежал под правой рукой на трёхногом табурете. Над головой шумела редкая листва старого тополя, тянущегося к красноватым вечерним облакам высохшей корявой вершиной.
Старый китаец – хозяин заведения, – скрипя покошенной дверью, поминутно высовывался из дощатого сарайчика.
– Гаспадина ницего не нада?
– Надо будет – позову, – сказал ему в первый раз Джед.
Во второй раз коротко, но властно махнул мокрыми пальцами, будто муху докучливую сгонял. В третий раз нарочито медленно потянулся за револьвером. Надоедливый китаец проворно захлопнул изнутри дверь сарая и больше не рисковал проявлять заботу о клиенте.
Не касаясь мокрыми руками сигары, Джед затянулся, громко и досадливо пустил носом дым, сполз по самые уши в ванну так, что сигара торчала над водой как труба речного парохода. Джеду было от чего вздыхать.
Час назад он вернулся в городок после двухнедельных скитаний по самым пустынным местам Соноры. Две недели в седле, ночёвки под открытым небом, зуд в немытом теле. Но не от этого вздыхал Джед, – кочевая жизнь была ему в радость, – тошно было от другого: надежды на сокровища ацтеков не оправдались, и приходилось зарабатывать на жизнь тем способом, который был Джеду не по душе.
Две недели он выслеживал бандита Доминика Хуареса по кличке Текила, объявленного в розыск за ограбление дилижанса. Сумма, обещанная шерифом округа за поимку бандита, давала Джеду шанс хотя бы до зимы забыть о финансовых проблемах, и он, скрепя сердце, взялся за дело.
Следы привели на границу с Мексикой к прогнившей дощатой халупе, насквозь продутой сквозняками и просвеченной в щели лучами солнца. Покошенная ограда из хвороста, тростниковая крыша, скудный ручеёк на задворках. Окна прикрыты хлипкими ставнями. Убогая самодельная мебель, глиняная посуда.
Джед в два счёта скрутил бандита, но случилось то, чего он никак не ожидал, – в хибаре оказалась молодая мексиканка – жена Хуареса, и его малолетняя дочь. Больная девочка металась в бреду, женщина отчаянно хваталась за голову. Джед скрутил Хуареса, когда тот торопливо седлал коня, собираясь за доктором. Жена со слезами молила отпустить мужа, с растрёпанными волосами бежала за лошадьми, упала, кричала вслед Джеду проклятия.
Несколько миль Джед ехал, ведя за собой в поводу лошадь со связанным бандитом, сердито грыз сигару, перекатывая её из одного угла рта в другой. Потом остановил коня. С замершей во рту сигарой с минуту смотрел через плечо на едва видимый с пригорка голубой дымок над халупой. Достал складной нож, сказал, разрезая верёвки на руках бандита:
– Поторопись. Раньше, чем через сутки ты с доктором не вернёшься, а за это время всякое может случиться. Твой револьвер я повешу на коряге возле дороги, чтобы у тебя не возникло желания выстрелить мне в спину.