Аркадий Бухов
Шрифт:
— Кажется… Не то агенту за швейную машину… Много таких. Что правительство смотрит…
* * *
— И это все выиграл?
— Удачный банк сорвал… Да тут и немного — всего рублей восемьдесят…
— Едем, значит?
— А ты как думаешь… Только столик заказать нужно. Скажи по телефону… На даровые деньги и кутнуть приятно.
— Еще бы… Одевайся скорее. Сегодня хочется встряхнуться..
— Я сам засиделся… С удовольствием проболтаюсь вечеришко…
Ну, кого еще черти несут… Саша! Неужели вы не слышите?.. Звонят же…
— Дома, дома… Нет, вот здесь они…
— Ах, это от Хравина… Что? Счет? От Хравина? Какой же счет от Петьки?.. От портного?.. Ах, от портного… Видите ли, мне сейчас так некогда… Так некогда… Как, четвертый раз? Третьего дня утром, а потом я не знаю… Мне не говорили…
— Приказывали, чтобы, говорят, дождись…
— Дайте… Почему тридцать семь? Ах да, за прошлый месяц…
— Тридцать семь сорок… На обороте расписаться потрудитесь…
— Нате вам тридцать семь сорок… Только скажите, чтобы в следующий раз раньше посылали…
— Третьего дня утром заходил, так сказали…
— Я и говорю, что попозже… Сами знаете, что утром, когда человек…
— Вечером вчера был, так горничная ваша и говорит…
— Ну, да, да, я знаю… Передайте только, что в следующий раз… Ну, вообще ничего не передавайте… Саша, заприте… Черт знает, что… Свиньи… Сошьют, а потом лезут. По пяти раз за одним взносом лезут… Звонил? Занято? Ну, ты в другое место позвони… Дорого там очень… Дерут за все. Бутылка содовой, так это уж… Грабители наши… Позвони в другое место…
— Двести тридцать два… Тридцать два, да, и сорок. Что? Вызывают? Это я вызываю, барышня, не путайте… Кто хочет переговорить?.. Ах да, наш номер… Слушаю… Сергей Григорьевич? Дома, дома… Это тебя…
Я взял трубку. Это тоже было большой ошибкой.
— Слушаю вас. Что? Кто у меня был? А. это вчера. Я очень извиняюсь, но я был страшно занят… Как, к поручителю? Я вас не понимаю… Поручитель здесь ни при чем, ведь я же не отказываюсь платить за мебель…
— Это что, за мебель тянут?
— Погоди, не мешай… Слушаю… Ну, да, я, кажется, ничего не говорил… И ваш резкий тон и разговоры о мировом судье, мне кажется, что… Что же это за ультиматум, — а если я сейчас не могу… Я думаю… Мне кажется… По-моему… Ну, хорошо, присылайте… Дома, дома… До свидания… Что? Шестьдесят четыре? Почему так много? Ах, да, да, понимаю… Хорошо, распишусь…
— Кончил? Пошли ты их к черту… Ну, давай я буду звонить…
— Куда еще звонить?
— А столик-то…
— Пошел ты к черту со столиком… Не видел я его…
— А как же, ведь собрались уже…
— Не пойду я. тучи, дождь будет… Дерут там… Поганая котлета какая-нибудь, а как будто из золота сделана и проба наверху… Потом, что за удовольствие? Шантан, грязь, такое время и вдруг…
— Так ты уже раздумал? Жаль… А я хочу съездить… Сам говорил, что настроение такое.
— Настроение… Ты уже уезжаешь? Ну, ладно, а я работать сяду… Посидеть хочешь — пожалуйста, пожалуйста, я так это спросил… Кстати, у тебя нет пятнадцати… Нет, двенадцати рублей?.. Тридцать семь, да шестьдесят четыре, а у меня…
— У меня нет. Ей-Богу.
— Конечно, если бы тебе нужно было, так у меня бы не хватило духа, но если мне нужно…
* * *
Время — палач не только для людей. У вещей тоже есть свои морщины, лысины, седина…
Новые когда-то кресла побурели и сжали кожу, испещренную пятнами, переплеты у книг разбухли и загнулись на краях, костюмы сели и расползаются в самых неожиданных местах, а три человека, невидимые и суровые, вползли острым заржавленным клином в мою жизнь и губят лучшие минуты.
Я никогда не чувствую их ядовитого дыхания в дни, когда робкая большая бумажка беспомощно застрянет в бумажнике, готовая распылиться от холодной руки бытовых нужд. Но в те часы, когда последняя скомканная спасительница завтрашнего дня с неслышной лебединой песней покидает меня для чьих-то грязных кухонных рук, — в эти часы сразу появляются три человека и уныло напоминают о взятых мной на себя обязательствах…
Я маленький, незаметный человек: моя жизнь канет бесследно для потомства… Но если бы для меня понадобился биограф — какие деньги он заплатил бы за фотографии этих трех людей…
Как нехорошо, как опрометчиво и скорбно покупать что-нибудь в рассрочку…
Кот
У меня спокойный, уживчивый характер. Я много работаю для того, чтобы близкие не знали ни в чем нужды. Все это дает мне право требовать известного уважения ко мне и хотя бы примитивных забот. И до тех пор, пока в доме не появилось это существо с ободранной мордой, всегда выпачканное в саже и с обрезанным кем-то хвостом, мне не на что было жаловаться.
Но с момента появления на кухне Серого я почувствовал, что одному из нас придется уйти.
В первый раз я увидел его у себя на письменном столе, где он, удачно столкнув лапой чернильницу, с любопытством смотрел, как текут по свежей, еще не разрезанной книжке с авторским посвящением мне чернила.
Жена стояла около стола и с умилением смотрела на него.
— Это что? — хмуро спросил я.
— Кот, — не думая отпираться, ответила спокойно жена. — Игрун какой… Поел и играет… У ты, милый…
Мне кот не понравился сразу. Особенно система его развлечений после еды и неудачный выбор места для этого. Поэтому я сейчас же попытался уронить его в глазах восхищенной женщины.
— У него морда в царапинах…
— Побегал бы по крышам, и у тебя было бы так же…
Это была неоспоримая правда. Мои развлечения протекали в другой плоскости и не оставляли внешних знаков. Но уступать позиции мне не хотелось.
— Он в саже весь… И хвост оторван.
— Ему не на балы ходить…