Арктические плавания Виллема Баренца 1594-1597 гг.
Шрифт:
Утром 26 августа подняли якорь и поставили фоксель [171] , и вернулись на наш старый рейд, чтобы дождаться там более подходящих условий [172] .
28, 29 и 30 августа и до 31-го дул преимущественно ветер SW, и наш капитан Виллем Баренц отправился на южную сторону пролива Вайгач, на материк, где они нашли несколько очень диких людей (называющихся саминтам/самоедами), но не совсем диких, потому что они в количестве 20 человек разговаривали с нашими девятерыми. Это было примерно в миле от берега, когда мы совсем не ожидали увидеть людей (поскольку до того на Вайгаче мы побывали на суше и совсем не нашли там людей). Мы увидели их при туманной погоде, стоящими двумя группками, в два ряда по пять человек, и мы были очень близко от них, прежде чем их заметили. Тогда наш переводчик пошел вперед, чтобы с ними разговаривать; когда они это увидели, то тоже послали вперед одного человека. Подойдя к нашему переводчику, саммит вынул стрелу из своего колчана, намереваясь стрелять, из-за чего наш человек, не имевший при себе ружья, испугался и закричал по-русски: не стреляй, мы друзья. Услышав это, другой бросил на землю стрелу и лук, показывая тем самым, что хочет разговаривать с нашим переводчиком. Увидев это, наш еще раз крикнул «мы друзья», после чего другой сказал «добро пожаловать», и они поприветствовали друг друга, оба поклонились до земли, по русскому обычаю. По такому случаю наш задал вопрос о расположении суши и моря
171
Фоксель — самый нижний прямой парус на фок-мачте (передней мачте). (Прим. П. Б.).
172
Вернулись в Залив Ворвани (Бухту Варнека). (Прим. П. Б.).
173
Видимо, они имели в виду Байдарацкую Губу. (Прим. П. Б.).
Их платье выглядит так же, как у нас изображают платье дикарей, но они не дикари, так как у них есть здравый смысл. Они с головы до пят одеты в оленьи шкуры, за исключением знатных особ, которые (и мужчины и женщины) одеты так же, как остальные, но только головные уборы сделаны из цветного сукна с подкладкой из ценного меха, в то время как все прочие носят шапки из оленьих шкур, мехом наружу, плотно прилегающие к голове [174] . У них длинные волосы, заплетенные в косички, которые сзади висят поверх одежды, лица широкие и плоские, глаза маленькие, ноги короткие, колени смотрят наружу, они очень проворно бегают и прыгают. Незнакомым нациям они не доверяют, потому что как мы ни доказывали им нашу дружбу, они все равно нам не верили. Это проявилось в том, что когда мы 1-го сентября снова высадились на землю и один из наших попросил осмотреть их лук, то они отказали в этом, и подали знак, что не хотят этого позволять. У того, кого они называют своим царем, есть часовой, который постоянно следил за всем, что происходит, и что продается и покупается. В конце концов один из нас приблизился к нему, чтобы заключить с ним дружбу, и оказал ему знак внимания способом, который у них не принят, дал ему печенье. Тот взял его с большим почтением и тотчас же съел, и пока ел (как и до того, и после), внимательно следил за всем, что происходит вокруг. Их сани все время стояли наготове, запряженные одним или двумя оленями, которые, если в них сидит лишь один или два человека, могут мчаться с такой скоростью, что никакая лошадь их не догонит. Один из наших выстрелил из мушкета в сторону моря, отчего они так испугались, что стали бегать и прыгать как сумасшедшие, но все же сами успокоились, увидев, что это было сделано без злого умысла. Мы передали им через нашего переводчика, что мы используем это оружие вместо луков, чему они очень удивились, из-за большого грохота и шума, произведенного мушкетом. И чтобы показать, насколько это сильное оружие, одни из наших положил плоский камень, размером с пол-ладони, на гору на большом расстоянии от себя. Они, видя, что мы хотим что-то показать, встали кругом человек 50 или 60. Тогда тот же, у которого был мушкет, выстрелил в камень, попал и него и расколол его на части. От этого они удивились еще больше, чем прежде [175] . Потом мы попрощались друг с другом с большой почтительностью с обеих сторон. И когда мы были уже в нашей лодке, мы все снова сняли шляпы и почтительно склонили головы и протрубили в трубы, точно так же и они оказали нам на свои манер всевозможные почести, а потом разом пошли к саням.
174
Судя по этому описанию и рисункам голландцев одежда местных жителей отличалась от национальной одежды современных ненцев. (Прим. П. Б.).
175
Здесь непонятна неосведомленность самоедов о существовании огнестрельного оружия, которым, пусть и в меньшей мере, но пользовались русские, постоянно проводившие в этом районе летние плавания и промысловую деятельность. (Прим. П. Б.).
После того, как они таким образом попрощались с нами и умчались вглубь суши, одни из них выехал на берег верхом, чтобы забрать грубо вырезанное деревянное изображение [176] , которое наши взяли с собой с берега и положили в нашу лодку. Взойдя на нашу лодку и увидев его там, он подал нам знак, что мы совершили большое зло тем, что взяли это изображение. Поняв это, мы отдали его ему, и когда изображение снова оказалось у него, он поставил его на гору, рядом с берегом, и не забрал с собой, а прислал за ним сани, и на санях его увезли. Судя по тому, что мы видели, они почитают такие изображения как своих богов. Потому что напротив Вайгача на мысу, который мы назвали «Мысом Идолов» [177] , мы нашли несколько сотен подобных вырезанных голов, очень грубых, сверху круглых [178] , посередине с выпуклостью, изображающей нос, выше которого две зарубки в качестве глаз, а внизу еще одна зарубка в качестве рта. Перед этими изображениями мы нашли пепел и кости оленей, из чего можно догадаться, что здесь совершалось жертвоприношение [179] .
176
Деревянный идол. (Прим. П. Б.).
177
Современный мыс Дьяконова на юге острова Вайгач. (Прим. П. Б.).
178
Очень важные для нас замечания, так как ненецкие идолы остроголовые. По нашей версии это были идолы морских охотников, одно из главных святилищ которых находилось на юге Вайгача. (Прим. П. Б.).
179
Видимо эти жертвоприношения осуществлялись оленеводами самоедами (ненцами), начавшими недавно осваивать регион и поклоняться местным божествам. (Прим. П. Б.).
Распрощавшись с саминтами, когда солнце было приблизительно на S, наш капитан Виллем Баренц снова предложил адмиралу поднять паруса, чтобы продолжить путь, однако был не так многословен, как днем раньше. Адмирал и вице-адмирал выслушали его, и адмирал сказал, к радости капитана: «Виллем Баренц, что ты считаешь нужным сделать?» и Виллем Баренц ответил на это: «Мне кажется самым правильным поднять паруса и продолжить путь», на что адмирал снова сказал: «Виллем Баренц, делай, как считаешь нужным». Это произошло, когда солнце было примерно на NW.
СЕНТЯБРЬ 1595 г.
2-го сентября незадолго до восхода солнца мы подняли якорь, чтобы отправиться в путь, так как благоприятный для нас ветер дул с SSW, и была подходящая погода для того, чтобы двигаться дальше, и неподходящая для того, чтобы стоять на месте, так как мы были у низкого берега. Увидев это, адмирал и вице-адмирал также решили сняться с якоря и поднять паруса на своем корабле.
Солнце было на OtS, когда мы поставили наш фоксель [180] и пошли к Крестовому мысу, где бросили якорь и стали дожидаться фрегата вице адмирала, который из-за долгого стояния с большим трудом высвободился изо льда, несколько раз забрасывая свой верп-анкер [181] и подтягиваясь.
180
См. Прим. 165. (Прим. П. Б.).
181
Верп-анкер — вспомогательный якорь на судне. Он завозится с кормы судна для снятия его с мели или перемещения судна на другое место при отсутствии хода. (Прим. П. Б.).
После того как он [182] к вечеру догнал нас, мы утром подняли паруса часа за два до восхода солнца, и к восходу прошли около мили, обогнув мыс Разногласия и оказавшись с востока от него, а за тем пошли на север, и проделали около шести миль до того времени, когда солнце было на S. Тогда нам пришлось сменить курс из-за большого количества льда и из-за тумана. К тому же ветер стал непостоянным по направлению, так что нам пришлось менять курс непрерывно, то из за льда, то из-за ветра, а также из-за тумана; от этого мы сбились с пути и думали, что прошли на юг к земле саммитов, и потому взяли курс на SW, пока Малая Медведица, которую моряки называют Стражами, не оказалась на NW, тогда мы добрались до восточной стороны острова Штатов [183] и встали примерно на расстоянии мушкетного выстрела от земли, при глубине 13 саженей.
182
Фрегат вице-адмирала. (Прим. П. Б.).
183
В голландском оригинале: «Staten Eylandt». Это Мясной остров современных карт, называемый также Местным. (Прим. В. В.).
4 сентября утром мы из-за льда снялись с якоря и прошли между материком и Островом Штатов. Рядом с Островом Штатов, где глубина была четыре-пять саженей, мы прикрепились канатом к земле и таком месте, где были защищены от движущегося льда. Время от времени мы ходили на берег стрелять зайцев, которых там было очень много.
6-го сентября утром несколько моряком сошли на материк, чтобы поискать похожие на алмазы камушки [184] , которых на Острове Штатов также было очень много. Во время поисков камушков случилось так, что когда два товарища лежали рядом друг с другом, к ним незаметно подкрался тощий белый медведь и схватил одного из двоих сзади за шею; тот, не зная, кто это, закричал: «Кто схватил меня сзади?» Его товарищ, находившийся рядом с ним в яме, поднял голову посмотреть, и увидел, что это полярный медведь, и с криком «Ох, друг, это медведь» вскочил и убежал прочь.
184
Горный хрусталь. (Прим. В. В.).
Медведь тотчас перекусил первому моряку голову и выпил из нее кровь. Остальные моряки, которые были неподалеку на суше, прибежали на место происшествия, все 20 человек, чтобы спасти товарища или хотя бы отобрать у зверя мертвое тело. Когда они взяли свои ружья и пики наперевес и приблизились к медведю, который пожирал мертвое тело, тот жестоко и бесстрашно бросился им навстречу и схватил еще одного человека и разорвал его, что было ужасным зрелищем, из-за которого остальные все вместе бросились наутек.
Когда мы из корабля и с фрегата увидели, что наши люди бегут обратно к побережью, мы поспешно прыгнули в шлюпки и изо всех сил стали грести к земле, чтобы спасти товарищей. Приплыв на сушу, мы увидели ужасную картину того, как двоих из них разорвал и убил страшный медведь, и мы стали подбадривать друг друга, предлагая всем вместе напасть на медведя с ружьями, кортиками и пиками. Но не все соглашались с этим, некоторые говорили, что наши товарищи все равно погибли, а убить медведя мы успеем и потом, сейчас же подвергаться опасности не стоит. Если бы мы могли спасти наших товарищей, то надо было бы поторапливаться, а теперь, как ни спеши, этого не сделаешь. А на медведя надо идти наверняка, всем вместе, ведь мы имеем дело с жестоким, бесстрашным и прожорливым зверем. Потом трое моряков пошли вперед, а медведь продолжал поедать тела свои жертв, не обращая внимания на нашу толпу, хотя нас было человек 30. Эти трое, выступившие вперед, были Корнелис Якобс, шкипер Виллема Баренца, Биллем Хейзен, штурман с фрегата, и Ханс ван Нюффелен, писарь Виллема Баренца. И после того, как вышеназванные шкипер и штурман три раза выстрелили в медведя, но ничего не произошло, вышеназванный писарь подошел еще ближе, и когда медведь оказался на расстоянии выстрела, прицелился и прострелил зверю голову, попав между глаз, но медведь по-прежнему не выпускал из пасти поедаемого тела и только приподнял голову, вместе с добычей и всем прочим, но немного зашатался. Тогда писарь и один шотландец стали тыкать ему в шкуру своими кортиками, так что шкура вся изодралась в куски, но зверь так и не выпускал свою жертву из пасти. В конце концов Виллем Хейзен подошел к нему и изо всех сил ударил ему по морде прикладом ружья: медведь теперь только упал на землю с большим шумом, и Виллем Хейзен подбежал к нему вплотную и перерезал ему глотку.
После этого 7 сентября тела товарищей похоронили на Острове Штатов [185] , а медведя освежевали и привезли шкуру в Амстердам.
9 сентября мы под парусами отошли от берега Острова Штатов, но льда было так много, что мы не могли через него пробиться, так что вечером опять вернулись к Острову Штатов. Ветер был западным. Адмирал на роттердамском фрегате, идя под парусами, сел на подводные скалы [186] , но сумел сойти с них без особых повреждений.
185
В 1995 году сотрудники МАКЭ осуществили поиск этой могилы на острове Местный. Мы использовали голландскую карту Линсхотена, на которой указано примерное место захоронения. Потепление климата привело к возникновению процессов солифлюкции, заболачивания значительной части острова и усиления задернованности низин. При этом необходимо было учитывать нам и глобальные процессы «нарастания» слоя земного покрова. Ландшафт острова (по сравнению с 1595 г.) как бы «сгладился». Голых каменистых гряд — возвышенностей, указанных на карте Линсхотена, уже не наблюдалось. Могилу голландцев, скрытую под толстым слоем дерна, нам не удалось найти. Нами только было обнаружено место казни в 1595 году пятерых голландских моряков, о которой ничего не говорится у Херрита де Вейра, но описывает в своем сочинении, изданном в 1598 году, Конрад Лев. Более того, эта виселица на острове Местный изображена на карте одного из голландских изданий 1598 года. (Прим. П. Б.).
186
Плавание в этом районе опасно из-за многочисленных отмелей и «подводных скал». Особенно при сложной ледовой обстановке. (Прим. П. Б.).