Аромат изгнания
Шрифт:
Анна смотрела на нее с тревогой. Нона, с которой она проработала лет двадцать, прозвала ее Фея-Колокольчик. Она могла найти решение любой проблемы, занималась секретарской работой, административными вопросами, назначением встреч и даже любовными горестями служащих.
– Они будут рады тебе, а их дети тебя обожают.
– Не знаю, Анна. Я не в настроении поддерживать беседы.
– С каких это пор Кейт и Джон нуждаются в поддержании бесед? – воскликнула Анна. – Они так болтливы, что будут только рады, если ты помолчишь!
Талин печально улыбнулась.
– Ты им позвонишь? – добавила Анна. – Остальным
– Договорились.
Талин взяла досье «Золотой Луны» и открыла его.
– Я еще побуду здесь.
– Ты знаешь, что я рядом, если тебе понадоблюсь, – сказала Анна.
Талин прочла печаль в ее взгляде. Или это была жалость? Она напряглась.
– Со мной все в порядке, не беспокойся, – сухо бросила она.
Анна больше ничего не сказала и вышла из кабинета.
Приближаясь к своему дому, Талин чувствовала себя все хуже. Когда она спустилась по авеню Марсо и пересекла Сену, ее тело вышло из-под контроля и болезненно сжалось, она ничего не могла поделать. Такси остановилось у ее дома на Университетской улице. Она дышала с трудом, и ей пришлось дважды набирать код на входной двери. Талин вошла с чемоданом в лифт. Поднявшись на пятый этаж, долго стояла на лестничной площадке, не в состоянии вставить ключ в замок. Наконец она решилась, механически повернула ключ и вошла. В квартире было тихо. Матиас еще не вернулся. Он немного расслабилась, понадеявшись, что он опять куда-то улетел, разложила свои вещи и села на кровать.
Через несколько минут дверь спальни распахнулась. Она вздрогнула и поспешно спрятала тетрадь, которую собиралась читать. В комнату буквально ворвался Матиас. Талин был знаком этот взгляд, это застывшее выражение на его лице. Ей было страшно, тревожно, однако почему-то хотелось смеяться.
– Почему твой телефон не отвечает со вчерашнего вечера?
Талин смотрела куда-то поверх его головы.
– Во что ты играешь, Талин?
– Мой мобильный в авиарежиме, я сама его выключила, – ответила она.
– Я звонил тебе раз двадцать.
– Тебе что-нибудь было нужно? – насмешливо спросила она.
– Не играй со мной в эти игры.
– Какие игры? Те, в которых я отвечаю на твою агрессию?
Матиас шагнул к ней. Обычно этого было достаточно, чтобы ее запугать. Она иногда пыталась воспротивиться, но исходившая от него сила рождала в ней страх. И она снова покорялась, пугаясь собственной попытки бунта. Но на этот раз она не втянула голову в плечи. Он растерялся, она заметила это по непроизвольному движению его челюсти.
– Я не понимаю, что с тобой произошло после смерти Ноны, я тебя не узнаю.
– Со мной ничего не произошло. Я просто потеряла человека, которого любила больше всех на свете. Это, пожалуй, может объяснить, почему твои приступы авторитаризма меня все сильнее достают.
– Не смей, Талин.
Они мерили друг друга взглядами.
– Что?
– Так разговаривать со мной.
– Ты заметил, что не выносишь, когда тебе перечат? – спросила она.
– Ты должна выставить на продажу дом в Бандоле.
– Я не хочу его продавать, я тебе уже говорила! – воскликнула она.
– Это не обсуждается. Мы же все решили.
– Ты решил, не я! Я никогда не продам этот дом.
Талин услышала эхо своего голоса и вдруг сама испугалась взятого тона. Она не помнила, чтобы когда-нибудь так разговаривала
– Ты правда думаешь, что сумеешь сама руководить предприятием бабушки? И сохранить этот дом? Посмотри на себя, ты на это неспособна.
Его слова надломили уверенность Талин. А что, если он прав?
– Где бы ты была без Ноны? Она взяла тебя под крылышко, потому что пожалела.
Талин ничего не ответила. Матиас знал, что выигрывает очки.
– Бедняжка моя, – ласково продолжал он, – я понимаю, что ты стараешься как можешь, но мы оба знаем, что этого недостаточно.
Он привлек ее к себе, она злилась, но сил сопротивляться не было. Его губы искали ее губы. Она крепко сжала их, но язык Матиаса проник в нее, заставив раскрыть губы. Он целовал ее, она чувствовала тяжесть его тела. Холодок отвращения пробежал по спине, но она заставила себя ответить на его желание.
Когда все кончилось, Матиас велел ей идти одеваться. Она посмотрела на него, не понимая, потом с тоской вспомнила, что они приглашены на ужин. Он открыл ее платяной шкаф, достал черное трикотажное платье и пару «лодочек».
– Собирайся, – приказал он, протягивая ей выбранную для нее одежду. – Мы выходим через полчаса.
Талин молча повиновалась и направилась в ванную. Встретив свое отражение в зеркале, она заставила себя улыбнуться и встала под холодный душ. Ледяная вода пощипывала кожу, по телу побежали мурашки. После душа она мало-мальски пришла в себя. Матиас ждал ее в гостиной, одетый в темно-синий, сшитый на заказ костюм и белую рубашку, украшенную запонками с его инициалами. Она вошла, уже затянутая в платье, в черных туфельках, каштановые волосы были собраны в свободный узел, из которого выбивалось несколько прядей. Серьги с изумрудами, подарок Ноны, дополняли наряд. Она не стала душиться, даже Нониной амброй, но сунула флакон в сумочку. У Матиаса сразу разболелась бы голова, и тогда упреков не оберешься.
– Ты очаровательна, дорогая. Постарайся произвести хорошее впечатление сегодня вечером, – сказал он.
Вечеринка проходила в квартире площадью около двухсот квадратных метров, из окон открывался великолепный вид на Эйфелеву башню. Она вспыхнула огнями в тот момент, когда Талин вошла в гостиную, ища знакомые лица среди гостей, толпившихся с бокалами шампанского в руках.
– Талин, рада тебя видеть! – воскликнула хозяйка.
– Здравствуй, Кассандра. Как поживаешь? – ответила Талин.
На нее пахнуло дурманящим запахом «Опиума» от Ива Сен-Лорана, когда они поцеловались. На коже Кассандры начальные ноты – мандарин, альдегиды и кориандр – звучали весьма отчетливо и окисляли эти духи, хотя Талин их очень любила. Когда она сама изредка ими пользовалась, проявлялись ноты сердца, особенно бензойная смола, ваниль и пачули, раскрывая роскошь и чувственность их композиции. Талин повернула голову, отворачиваясь от кислого запаха кожи хозяйки, которая целовалась с Матиасом. К ним подошел Фабрис, муж Кассандры. Его туалетная вода с нотками лимона смешивалась с запахами стресса и кофе. Тот же запах, что и у Матиаса… Хозяин уже выпил несколько бокалов шампанского и сопровождал каждую свою фразу раскатистым смехом. Талин смотрела на Матиаса, он разговаривал со всеми сразу и пребывал в своей стихии. Она в очередной раз осознала, до какой степени он другой на людях.