Аромат сладострастия

Райс Хайди

— А где же твой таинственный муженек? — спросила Луиза подругу после окончания встречи с читателями. — Я думала, он явится разделить с тобой бремя славы.

— Он обещал прийти, но позже, — прошептала Мел в ответ, ставя очередной автограф. Ей не хотелось признаваться подруге, что она безумно скучает по супругу, которого покинула чуть больше часа назад. Ее любовь, влечение, нежность к нему со времени их знакомства не только не ослабели, но даже сделались сильнее, ярче, пронзительней. И у Мел были все

основания полагать, что их чувства взаимны. — У Джека были опасения, что, появись он сегодня на встрече с читателями, интерес к моей работе сменился бы ажиотажем вокруг его имени. Ты же знаешь, каков мистер Девлин скромник, — пошутила Мел. — Он обещал подъехать, когда отвезет малышку Эллу к Кристи и Мег. Ты же знаешь, что эта капризулька засыпает только после сказочки своего любимого папулечки.

— Неудивительно. О таком папулечке можно только мечтать. Элла для него словно центр вселенной. Как она? Я ее уже больше двух недель не видела, — поинтересовалась Луиза ДиМарко.

Мел сияющим взглядом посмотрела на подругу.

Элла Девлин, которой был год и три месяца, черноволосая и курчавая, с лучистыми темно-синими глазами, являлась центром и ее вселенной тоже. Она была тем существом, на котором сходились ее и Джека любящие взгляды.

Мел отчетливо помнила то чувство, которое посетило ее вместе с новостью о беременности, да так и осталось в ней. Вместе с сознанием собственного бедственного положения женщины безработной, без всякой уверенности и почти без надежды на то, что их отношения с Девлином будут прочны, она ощутила небывалую нежность. Словно неведомый свет заполнял ее изнутри и рвался наружу.

Это дало ей силы признаться Джеку. Она и не ожидала, что он придет в такое исступление от восторга. В тот момент и было все решено. Не родившееся еще дитя решило судьбу своих родителей. Джек не раздумывал ни минуты. Он вознамерился купить дом в Лондоне, что и совершил в самом скором времени.

Будучи на третьем месяце беременности, Мел, преодолевая недомогания и естественный в таких случаях дискомфорт, решилась взяться за работу. Поддерживаемая Джеком, она принялась готовить статьи для литературных журналов. Девлин убедил свою избранницу написать его биографию. Снабдив Мел всеми необходимыми фактами, он полностью доверился ее литературному вкусу в изложении обстоятельств его неоднозначного прошлого.

Прочтя ее работу по завершении, он остался доволен. На более деликатное отношение к себе и к своей предыдущей жизни он и не надеялся.

Но и Джеку пришлось многое переломить в себе. Он полностью доверился Мел. В процессе написания биографии он рассказывал ей всю свою подноготную, все ужасы детства, боль и обиды периода взросления, мучительные вопросы, ответы на которые он продолжал искать по сей день, мечты и устремления юности, что привели его на вершину.

Джек поверил ей все свои самые темные страхи. Он рассказал ей и о своих интимных встречах, не таясь, поведал о тех постыдных поступках, которые он совершал, движимый

тщеславием, похотью или алчностью. Его исповедь любимой женщине, как ни странно, еще больше укрепила их отношения и стала началом их семейного счастья.

Не все его откровения легли на бумагу. Мел не могла делиться со всем миром теми исповедальными откровениями, к которым она стала причастна. Но каждое из его признаний сохранила в своем сердце.

Ей даже стало казаться, что она прожила со своим возлюбленным всю ту жизнь, которая навсегда осталась у Девина в прошлом.

Но когда книга увидела свет, Мел и Джек были уже счастливыми родителями и не сводили глаз со своей ненаглядной дочурки.

Мел методично принялась составлять незатейливые материнские хроники. Каждое новое движение, звук, слово, поступок дочери фиксировались рукой матери в дневнике, который она и Джек перелистывали с удивительным постоянством.

Слова «да», «нет», «папа», «мама» становились настоящим праздником для обоих родителей. Особенно их позабавило появившееся в лексиконе малышки выражение «хочу-дай-мое».

— Вы фанатичные родители, — любила повторять Луиза ДиМарко, наблюдая их родительские хлопоты.

Луиза по-доброму завидовала подруге, так как лучше других знала, что все, чего Мел удалось достичь, она заслужила своим кротким и благодарным отношением к судьбе и людям.

— Как дела, худышка? — спросил Джек, появившись.

— Полагаю, отлично. Ты успел к празднику, — ответила она, поцеловав мужа.

— Как и планировал, — признался он.

— А я так устала, что мне не до праздника, — посетовала Мел.

— Тогда пусть гости празднуют, а мы отправимся домой, и я обещаю, что ты очень скоро забудешь всякую усталость, любимая, — интимно прошептал супруг.

— Я верю вам, доктор, — охотно подыграла ему Мел.

— Нам никто не помешает. Я сдал ребенка на хранение до завтрашнего утра. Представь, Мел: только мы двое… — мечтательно произнес Джек.

— Так, может, нам снять королевские апартаменты в отеле «Ритц», мистер Девлин? — предложила женщина.

— Отличная идея, миссис Девлин! — подхватил Джек.

Не расцепляя объятий, мистер и миссис Девлин зарегистрировались у портье отеля, а через несколько минут уже вошли в номер.

— Я мечтала вновь здесь оказаться с тех пор, как это произошло между нами впервые, — призналась супругу Мел.

— Вот, значит, какая изощренная у тебя сексуальная фантазия?! — пошутил Джек Девлин. — Тогда давай вновь притворимся незнакомцами и разыграем эротический спектакль.