Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Шрифт:
– Или?
– Или я иду к господину Детанжу и рассказываю ему…
– Что?
– Правду. Рассказываю ему о вымышленной жизни Максима Бермона и о двойной жизни его сообщницы.
– Его сообщницы?
– Да, той, которую именуют Белокурой дамой, той, которая была блондинкой.
– А какие доказательства вы ему предоставите?
– Я отвезу его на улицу Шальгрен и покажу проход между домами сорок и сорок два, проделанный людьми Арсена Люпена при выполнении порученных ему работ. Ход, которым вы оба воспользовались позавчера ночью.
– А затем?
– Затем я отвезу господина Детанжа к мэтру Дэтинану, мы спустимся по служебной лестнице, по которой вы ушли с Арсеном Люпеном, скрываясь от Ганимара. И мы вдвоем найдем проход (очевидно, похожий), ведущий в соседний дом. В дом, выход из которого находится на бульваре Батиньоль, а не на улице Клапейрон.
– И потом?
– Потом я отвезу господина Детанжа в замок де Крозон, и ему будет легко найти тайные ходы, устроенные там людьми Арсена Люпена, так как он знает, какие работы выполнял Арсен Люпен во время реставрации замка. Он поймет, что эти ходы позволили Белокурой даме войти ночью в комнату графини и взять с камина голубой бриллиант, а двумя неделями позже проникнуть в комнату советника Блейхена и спрятать голубой бриллиант на дне флакона… поступок достаточно странный, признаюсь… маленькая женская месть, может быть, не знаю, но это уже не важно.
– Затем?
– Затем, – сказал Херлок Шолмс торжественным тоном, – я отвезу господина Детанжа в дом сто тридцать четыре на авеню Анри-Мартен, и мы попытаемся узнать, как барон д’Отрек…
– Замолчите, замолчите! – прошептала девушка, внезапно испугавшись. – Я запрещаю вам… Вы осмелитесь сказать, что это я… Вы обвиняете меня…
– Я обвиняю вас в убийстве барона д’Отрека.
– Нет, нет, это подлость.
– Вы убили барона д’Отрека, мадемуазель. Вы поступили на службу под именем Антуанетты Бреа с целью похитить голубой бриллиант, и вы убили его.
Сломленная, Клотильда умоляющим голосом прошептала:
– Замолчите, мсье, прошу вас! Раз уж вы все знаете, то должны знать, что я не убивала барона.
– Я не говорил, что вы хотели этого, мадемуазель. Барон д’Отрек был подвержен приступам безумия, бороться с которыми могла только сестра Августа. Я узнал эту подробность от нее. В ее отсутствии он, вероятно, набросился на вас, и во время борьбы, защищая свою жизнь, вы его ударили. Испугавшись своего поступка, вы нажали на кнопку звонка и убежали, даже не сняв с пальца жертвы голубой бриллиант, за которым пришли. Через некоторое время вы привели одного из соучастников Люпена, который был слугой в соседнем доме, перенесли барона в кровать, привели комнату в порядок… но так и не решились взять голубой бриллиант. Поэтому, повторяю, вы не убивали барона. Однако удар ему нанесла ваша рука.
Девушка обхватила голову тонкими бледными руками и долго, не двигаясь, оставалась в таком положении. Наконец, разомкнув пальцы, она открыла свое печальное лицо и сказала:
– И все это вы хотите рассказать моему отцу?
– Да, и я скажу ему, что у меня есть свидетели: мадемуазель Жербуа, которая опознает Белокурую даму; сестра Августа, которая опознает Антуанетту Бреа, и графиня де Крозон, которая опознает мадам де Реаль. Вот все, что я ему скажу.
– Вы не посмеете! – заявила она, обнаруживая невероятное хладнокровие перед лицом надвигающейся опасности.
Херлок Шолмс поднялся и сделал шаг в сторону библиотеки. Клотильда остановила его:
– Подождите, мсье. – Она задумалась и, овладев наконец собой, очень спокойно спросила: – Херлок Шолмс, не так ли?
– Да.
– Чего вы от меня хотите?
– Чего я хочу? Я вступил с Арсеном Люпеном в поединок, из которого должен выйти победителем. В ожидании развязки, которая не заставит себя ждать, я надеюсь, что такая драгоценная заложница, как вы, даст мне значительное преимущество перед противником. Поэтому вы, мадемуазель, последуете за мной, я поручу вас кому-нибудь из своих друзей. Как только моя цель будет достигнута, вас освободят.
– Это все?
– Это все. Я не являюсь сотрудником полиции вашей страны, поэтому не чувствую себя вправе… предъявлять доказательства.
Она выглядела решительно, тем не менее попросила еще минуту отсрочки и закрыла глаза. Шолмс смотрел на нее, внезапно успокоившуюся, почти безразличную к опасностям, которые подстерегали ее.
«Да понимает ли она, – думал англичанин, – что находится в опасности? Нет, потому что ее защищает Арсен Люпен. С Люпеном вам ничего не может угрожать. Люпен – всемогущий, Люпен – непогрешимый».
– Мадемуазель, – сказал он, – я говорил о пяти минутах, а прошло более тридцати.
– Вы позволите мне подняться в свою комнату, мсье, и взять вещи?
– Если желаете, мадемуазель, я подожду вас на улице Моншанен. Я лучший друг консьержа Жаннио.
– Ах, вы знаете… – прошептала она, явно испугавшись.
– Я многое знаю.
– Хорошо. Тогда я позвоню.
Клотильде принесли шляпку и одежду. Шолмс сказал:
– Вы должны придумать для господина Детанжа причину, объясняющую наш уход, и эта причина должна объяснить ваше отсутствие в течение нескольких дней.
– Это ни к чему. Я скоро вернусь.
И снова они, улыбаясь, обменялись ироническими взглядами.
– Как же вы ему доверяете! – заметил Херлок Шолмс.
– Безрассудно.
– Все, что он делает, хорошо, не так ли? Все, чего он хочет, исполняется. И вы все оправдываете, вы готовы на все ради него.
– Я люблю его, – сказала она, дрожа от страсти.
– И вы думаете, что он вас спасет?
Она пожала плечами, подошла к отцу и предупредила его:
– Похищаю у тебя господина Стикманна. Мы идем в Национальную библиотеку.
– Ты вернешься к обеду?
– Возможно… Или, скорее, нет… но ты не волнуйся… – И она решительно повернулась к Шолмсу: – Я готова следовать за вами, мсье.
– Безо всяких задних мыслей?
– С закрытыми глазами.
– Если вы попытаетесь сбежать, я позову на помощь и вас арестуют. А это тюрьма. Не забывайте, выписан ордер на арест Белокурой дамы.
– Клянусь честью, я не буду делать ничего, чтобы сбежать.
– Я вам верю. Идемте.
И они, как и говорил Херлок Шолмс, вместе вышли из особняка.