Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Шрифт:
«Вчера Арсен Люпен издал приказ о высылке Херлока Шолмса, английского детектива. Приказ, подписанный в полдень, был выполнен в тот же день. В час ночи Шолмс высадился в Саутгемптоне».
Глава 6
Второй арест Арсена Люпена
К восьми часам двенадцать машин для перевозки вещей подъехали на улицу Крево, между авеню дю Буа-де-Булонь и авеню Бюжо. Господин Феликс Дави уезжал из апартаментов, которые занимал на пятом этаже в доме № 8. А господин Дюбрей, эксперт, объединивший в одну квартиру весь шестой этаж того же дома и шестой этаж двух смежных домов, в тот же день (простое совпадение, потому что эти господа не были знакомы друг с другом) перевозил коллекцию мебели, посмотреть которую ежедневно приходили многочисленные иностранные посетители.
О деталях происходящего, отмеченных жителями квартала, заговорили позже: ни на одной из машин не было фамилии и адреса перевозчика, никто из сопровождавших машины людей не задерживался в соседних лавочках. Они работали так хорошо, что в одиннадцать часов все было закончено, только по углам опустевших комнат оставались какие-то обрывки бумаги или тряпок.
Господин Феликс Дави, элегантный молодой человек, одетый по самой последней моде, держа в руках спортивную трость, вес которой свидетельствовал о прекрасно развитой мускулатуре ее владельца, уселся на лавочку на аллее, пересекающей авеню дю Буа, напротив улицы Перголез. Рядом сидела скромно одетая женщина. Она читала газету, а ребенок поблизости копался лопаткой в песке.
Спустя некоторое время Феликс Дави, не поворачивая головы, спросил у женщины:
– Ганимар?
– Уехал сегодня утром в девять часов.
– Куда?
– В полицейское управление.
– Один?
– Один.
– Никаких телеграмм этой ночью не было?
– Нет.
– Вам по-прежнему доверяют в этом доме?
– По-прежнему. Я оказываю небольшие услуги госпоже Ганимар, а она рассказывает мне обо всем, что делает ее муж. Мы провели утро вместе.
– Отлично. До нового приказания продолжайте приходить сюда каждое утро в одиннадцать.
Он встал и направился в сторону порт Дофин, в Китайский павильон, где заказал скромный завтрак: два яйца, овощи и фрукты. Потом вернулся на улицу Крево и сказал консьержке:
– Я загляну наверх и отдам вам ключи.
В комнате, служившей рабочим кабинетом, Феликс Дави снял медную пробку, закрывавшую газовую трубу с шарниром, тянувшуюся вдоль камина, установил в трубе небольшой аппаратик в форме рожка и свистнул.
В ответ раздался слабый звук свистка. Наклонившись, он прошептал:
– Дюбрей, никого нет?
– Никого.
– Я могу войти?
– Да.
Он вернул пробку на место, подумав: «До чего же дошел прогресс! Наш век изобилует маленькими изобретениями, бесспорно делающими жизнь прелестной и живописной. И такой занятной! Особенно если умеешь играть с ней, как я».
Он коснулся детали мраморной резьбы на камине. Панель заскользила по невидимым рельсам, открывая зияющую пустоту, в которой виднелись ступеньки лестницы. Все там было отменно чистым, а литые детали и кафельная плитка отполированы.
Феликс Дави поднялся по лестнице. На шестом этаже, рядом с таким же выходом, его ожидал господин Дюбрей.
– У вас все закончено?
– Да.
– Все вывезено?
– Полностью.
– Люди?
– Остались только три охранника.
– Пойдем.
Они таким же образом поднялись на этаж прислуги и оказались в мансарде, где находились три человека, один из которых смотрел в окно.
– Ничего нового?
– Ничего, хозяин.
– На улице спокойно?
– Абсолютно.
– Еще десять минут, и я уезжаю. Вы тоже. С этого момента при малейшем подозрительном движении на улице предупреждайте меня.
– Я постоянно держу палец на кнопке тревожной сигнализации, хозяин.
– Дюбрей, вы сказали нашим перевозчикам, чтобы они не прикасались к проводам этой сигнализации?
– Конечно. Она отлично работает.
– Ну, тогда я спокоен.
Они вместе спустились в апартаменты Феликса Дави, где он, вернув на место мраморную деталь, воскликнул:
– Дюбрей, хотел бы я видеть лица тех, кто обнаружит все эти восхитительные устройства, сигнальные звонки, сеть электрических проводов и акустических труб, невидимые ходы, скользящие паркетины, потайные лестницы – хитроумные изобретения для настоящей феерии!
– Какая реклама для Арсена Люпена!
– Реклама, без которой можно было бы обойтись. Жаль расставаться с таким оборудованием. Придется начинать все сначала, Дюбрей, и по новому проекту, разумеется, потому что никогда нельзя повторяться. Черт бы побрал этого Шолмса!
– Он так и не вернулся?
– Ну что вы, как? От Саутгемптона ходит только один пакетбот, в полночь. От Гавра – только один поезд: отходит в восемь утра и прибывает в одиннадцать часов одиннадцать минут. Если он не сел на полночный пакетбот (а он на него не сел, так как капитану были даны четкие распоряжения), то сможет вернуться во Францию только сегодня вечером, через Ньюхевен и Дьепп.
– Если вернется!
– Шолмс никогда не бросает начатую партию. Он вернется, но слишком поздно. Мы будем уже далеко.
– А мадемуазель Детанж?
– Я должен встретиться с ней через час.
– У нее?
– Нет, она вернется к себе только через несколько дней, когда минует буря… и когда мне не придется больше заниматься только ею. Но вам, Дюбрей, следует поторопиться. Погрузка нашего багажа будет долгой, а ваше присутствие необходимо на набережной.
– Вы уверены, что за нами не следят?
– Кто? Я опасался одного Шолмса.
Дюбрей ушел. Феликс Дави сделал последний круг по помещению, подобрал два-три разорванных письма, потом, увидев кусочек мела, нарисовал на темных обоях столовой большую рамку и написал, как это обычно делают на мемориальных досках: «В НАЧАЛЕ XX ВЕКА ЗДЕСЬ ПРОЖИВАЛ В ТЕЧЕНИЕ ПЯТИ ЛЕТ АРСЕН ЛЮПЕН, ДЖЕНТЛЬМЕН-НАЛЕТЧИК».
Эта маленькая шутка, казалось, доставила ему большое удовольствие. Насвистывая веселую песенку, он перечитал надпись и воскликнул: