Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Шрифт:
– Теперь, когда я исполнил свой долг перед историками будущего, пора уходить. Поторопитесь, Херлок Шолмс, в течение трех минут я покину свое убежище, и ваше поражение станет окончательным. Еще две минуты! Вы заставляете себя ждать, мэтр! Еще минута! Вы не идете? Хорошо! Я объявляю о вашем поражении и своей победе. А теперь я сматываю удочки. Прощай, царство Арсена Люпена! Мы больше не увидимся. Прощайте, пятьдесят пять комнат шести квартир, в которых я царил! Прощай, моя каморка, моя скромная каморка!
Звонок прервал его лирические воспоминания, звонок резкий, быстрый и пронзительный. Он прозвонил два раза, смолк, снова зазвонил и смолк. Это была тревожная сигнализация.
Что случилось? Какая-то опасность? Ганимар? Да нет же…
Арсен Люпен уже собирался вернуться в свой кабинет и скрыться, но для начала подошел к окну. На улице никого. Может быть, неприятель уже в доме? Он прислушался, ему показалось, что он слышит приглушенный шум. Не колеблясь больше, Арсен Люпен побежал в рабочий кабинет и, перешагивая через порог, различил звук ключа, который пытались вставить в скважину входной двери.
«Черт возьми, – подумал он, – пора уходить. Возможно, дом окружен… через черный ход нельзя. К счастью, есть камин…»
Он резко нажал на мраморную резьбу, она не двигалась. Он сделал еще одно усилие – резьба не сдвинулась с места.
В то же мгновение он услышал, как внизу открывается дверь. Раздались шаги.
– Черт возьми! – выругался он. – Я пропал, если этот проклятый механизм…
Его пальцы судорожно обхватили мраморную резьбу, он навалился на нее всем телом… Никакого результата. Ничего! Невероятно, но судьба нанесла ему ошеломляющий удар: механизм, исправно работавший всего лишь мгновение назад, сломался!
Арсен Люпен делал попытки снова и снова, судорожно сжимая резьбу. Плита оставалась безжизненной и неподвижной. Проклятие! Возможно ли, чтобы дурацкое препятствие преградило ему дорогу? Он принялся наносить по мрамору яростные удары кулаком, колотить, проклинать его…
– Итак, господин Люпен, похоже, что-то не работает, как вам хотелось бы.
Он вздрогнул от неожиданности и обернулся. Перед ним стоял англичанин.
Херлок Шолмс!
Арсен Люпен пристально смотрел на него, пораженный ужасным видением. Херлок Шолмс в Париже! Херлок Шолмс, которого он отправил накануне в Англию, как опасный груз, стоял перед ним, свободный и торжествующий! Чтобы, вопреки воле Арсена Люпена, случилось это невероятное чудо, нужно было нарушить законы природы и дать восторжествовать всему, что противно логике и здравому смыслу! Перед ним Херлок Шолмс!
С ироничной и презрительной вежливостью в голосе, которой так часто унижал его противник, англичанин произнес:
– Господин Люпен, уверяю вас, с этой минуты я больше не буду думать о ночи, которую вы заставили меня провести в особняке барона д’Отрека, о неприятности, случившейся с моим другом Вилсоном, а также о моем похищении в автомобиле и о путешествии, которое я совершил, по вашему приказу привязанный к не слишком удобной койке. Эта минута заставляет забыть все. Я больше ни о чем не буду вспоминать. Я отомщен. Это великолепная месть!
Люпен молчал. Англичанин снова заговорил:
– Вы согласны со мной?
Он словно настаивал, просил о своего рода забвении прошлого.
Немного подумав, внимательно глядя на англичанина, Люпен спросил:
– Я полагаю, мсье, что ваше поведение основано на серьезных причинах?
– В высшей степени серьезных.
– Тот факт, что вы ускользнули от моего капитана и матросов, является второстепенным в нашей борьбе. Но то, что вы здесь, передо мной, один – один перед Арсеном Люпеном! – заставляет меня думать, что вы одержали окончательную победу.
– Окончательную.
– Этот дом…
– Окружен.
– И два соседних дома…
– Окружены.
– И квартира этажом выше…
– Три квартиры на шестом, которые занимал господин Дюбрей, окружены.
– Следовательно…
– Следовательно, вы попались, господин Люпен, окончательно.
Люпен испытал те же чувства, что и Шолмс во время автомобильной прогулки: ту же безумную ярость, то же возмущение. Но, в конечном итоге, честность перед самим собой заставила его смириться с обстоятельствами. Они были сильными людьми, поэтому одинаково приняли свое поражение – как временное зло, которому приходится подчиниться.
– Мы в расчете, мсье, – произнес он.
Было заметно, что англичанин горд этим признанием. Они помолчали. Наконец Люпен, взяв себя в руки и улыбаясь, снова заговорил:
– Я не сожалею. Это уже становилось утомительным – выигрывать во что бы то ни стало. Мне достаточно было только протянуть руку, чтобы нанести удар. На этот раз попался я. Браво, мэтр! – Он рассмеялся. – Вот будет потеха! Люпен попался в мышеловку! Как он из нее выберется? В мышеловке! Какое приключение… О, мэтр, я обязан вам сильными переживаниями. Вот это настоящая жизнь!
Он сжал виски, как будто желая остановить безудержную радость, бурлившую внутри. Его жесты были похожи на жестикуляцию ребенка, веселящегося от души.
Потом он подошел к англичанину.
– Так чего вы ждете?
– Чего я жду?
– Да, Ганимар со своими людьми здесь. Почему он не входит?
– Я попросил его не входить.
– И он согласился?
– Я прибегну к его услугам только при категорическом соблюдении условия, что приказы буду отдавать я. К тому же он полагает, что господин Феликс Дави – всего лишь сообщник Люпена!
– Тогда я повторю свой вопрос в другой форме. Почему вы вошли один?
– Я хотел сначала поговорить с вами.
– Вот как? Вы хотели поговорить со мной?!
Эта мысль, казалось, особенно понравилась Люпену. Бывают обстоятельства, когда слова предпочитают действиям.
– Господин Шолмс, сожалею, что не могу предложить вам кресло. Может быть, подойдет этот разбитый старый ящик? Или подоконник? Я уверен, что не помешал бы и стаканчик пива. Темного или светлого? Да присаживайтесь же, прошу вас!