Арсен Люпен и другие
Шрифт:
– Например?
– Бог знает! От него всего можно ожидать.
Моя спутница страшно волновалась.
– Действительно, бывают странные совпадения… – невольно сказал я. – Но успокойтесь. Предположим даже, что Арсен Люпен находится в нашем поезде. Надо полагать, что он будет сидеть смирно, опасаясь навлечь на себя новую беду, и постарается избежать угрожающей ему опасности.
Мои слова не успокоили даму. Однако она замолчала, вероятно, не желая показаться навязчивой. Я развернул газету и принялся читать отчеты о процессе Арсена Люпена. Поскольку в них не было ничего нового, они меня мало заинтересовали. Кроме того, я хотел спать, мои глаза смыкались, а голова клонилась к подушке.
– Неужели
– Конечно, нет, – ответил я, – мне совсем не хочется спать.
– Это было бы крайне неблагоразумно!
Изо всех сил я боролся с усталостью, глядел на мчавшиеся мимо нас окрестности и облака, скользившие по небу. Скоро все смешалось в моей голове, и я заснул глубоким, крепким сном.
II
Неожиданное нападение. Кто же это?
Мне привиделось что-то бессвязное и неясное. Человек, называвшийся Арсеном Люпеном, играл в моих снах главную роль. Он скользил где-то вдали, нагруженный драгоценностями, перелезал через каменные стены и грабил замки. Мало-помалу фигура незнакомца, оказавшегося уже не Люпеном, стала более четкой и, вырастая, приблизилась ко мне, а затем с невероятной ловкостью прыгнула в вагон и всей своей тяжестью упала мне на грудь.
Резкая боль… душераздирающий крик… и я проснулся. Спутник душил меня, упираясь коленом в мою грудь. Я видел это как в тумане, поскольку мои глаза налились кровью. Дама билась в нервном припадке в углу вагона. Я пытался сопротивляться, но у меня не хватало сил: в голове страшно шумело, я задыхался… хрипел. Еще минута, и я погибну!
Почувствовав это, злодей выпустил меня, но тотчас схватил правой рукой веревку с приготовленной петлей и ловким жестом накинул ее на мои руки. В одну секунду я оказался связанным, с заткнутым ртом, обреченный на полную неподвижность. Все было проделано необыкновенно быстро, с ловкостью, обнаруживавшей знатока, профессионального вора и преступника. Хладнокровно и отважно, ни одного лишнего жеста или слова!
Теперь я сидел на скамейке, связанный и неподвижный, как мумия, я – Арсен Люпен! Здесь было над чем посмеяться! Несмотря на всю опасность, я не мог не оценить всего комизма ситуации. Арсен Люпен попался как новичок и был ограблен как первый встречный, поскольку мошенник, разумеется, отнял у меня кошелек с деньгами и бумажник с документами! Я стал, в свою очередь, жертвой вора. Арсен Люпен обманут, побежден!.. Какое приключение! Но оставалась еще дама. Грабитель не обратил на нее никакого внимания. Он удовлетворился тем, что поднял сумочку, валявшуюся на ковре, вынул из нее драгоценности, кошелек, золотые безделушки и деньги. Моя спутница, вздрогнув от ужаса, сама сняла свои кольца и подала их незнакомцу, избавляя его от излишних хлопот. Он взял украшения и посмотрел на нее: дама лишилась чувств.
Молчаливо и спокойно, не обращая на нас никакого внимания, мошенник вернулся на свое место, закурил папироску и углубился в созерцание приобретенных вещей. Казалось, добыча его порадовала. Я же был гораздо менее удовлетворен своим положением. Я не говорю о двенадцати тысячах франков, которых меня несправедливо лишили… Нет, меня мучила мысль, что последует сейчас, сию минуту. Что может произойти?
Разумеется, всеобщее смятение, произведенное моим появлением на вокзале Сен-Лазар, не ускользнуло от моего внимания. Я был приглашен друзьями, у которых гостил под именем Гильома Берла: для них мое сходство с Люпеном служило лишь поводом для добродушных шуток. Но, не успев как следует загримироваться, я был замечен на станции. Служащие увидели какого-то человека – «несомненно Арсена Люпена», – перебежавшего из экспресса в скорый поезд. И, что фатально и неизбежно: полицейский комиссар в Руане вместе с командой агентов был уже оповещен о происшествии телеграммой. Конечно, он встретит поезд, будет расспрашивать о подозрительных путешественниках и произведет обыск в вагонах.
Все эти события я предвидел и не особенно сокрушался. Я был уверен, что руанская полиция окажется не проницательнее парижской, а я всегда сумею пройти незамеченным. Достаточно небрежно показать при выходе мою карточку депутата, благодаря которой я уже внушил полное доверие многим скептикам. Но теперь мое положение резко ухудшилось. Я больше не был свободен и не мог прибегнуть к своим обычным приемам. В одном из вагонов комиссар найдет Арсена Люпена. Счастливый случай предаст меня полиции, связанного по рукам и по ногам, покорного, как ягненок. Суду останется только получить Люпена, как почтовую посылку, отправленную по железной дороге: корзину с дичью, фруктами или овощами. Что же я могу предпринять, чтобы избежать подобной неприятной развязки? А поезд мчался к Руану, минуя одну станцию за другой…
Меня интересовала и другая загадка, разрешение которой возбудило во мне любопытство профессионала. Каковы были намерения моего спутника? Если бы я один находился в вагоне, у него было бы достаточно времени спокойно сойти в Руане. Но дама?! Едва откроют дверь, эта женщина, теперь такая покорная и смиренная, примется кричать, бесноваться и звать на помощь. Меня удивляло, что он не привел ее в такое же беспомощное состояние, в каком теперь находился я. А эти действия позволили бы незнакомцу исчезнуть прежде, чем кто-либо заметит совершенное преступление.
Мошенник все еще курил, глядя в окно. Пошел косой дождь. Внезапно обернувшись, он схватил мой путеводитель и принялся там что-то искать. Дама притворялась, что ей все еще дурно, чтобы успокоить бдительность врага; но кашель, вызванный табачным дымом, выдавал ее. Что касается меня – мне было крайне не по себе, я чувствовал себя страшно утомленным, но думал… усиленно размышлял…
Вот промелькнули еще две станции… Поезд стремился вперед. Сен-Этьенн… В этот момент спутник встал и приблизился к нам на два шага. Дама ответила на это новым криком и настоящим обмороком. Что же он хотел сделать? Мошенник опустил окно с нашей стороны; дождь лил как из ведра; невольным жестом он выразил досаду, поскольку не имел при себе ни зонта, ни плаща. Он взглянул на сетку, где лежал зонтик дамы, а затем присвоил его себе, как и мое пальто.
Мы уже пересекали Сену. Подвернув брюки, незнакомец высунулся из окна и открыл наружную задвижку двери. Неужели он выбросится на железнодорожное полотно? На такой скорости это было бы верной смертью. Мы въехали в туннель. Наш спутник открыл дверцу и осторожно ощупал ногой ступеньку вагона. Какое безумие! Мрак, дым, грохот, все придавало его смелой попытке фантастический оттенок. Вдруг включился тормоз, замедливший движение колес, а через минуту скорость совсем стихла. Без сомнения, в этой часть туннеля предстояли работы по его укреплению, что требовало замедления хода всех проезжающих поездов, и наш спутник знал это заранее. Ему оставалось только опустить другую ногу на ступеньку вагона, сойти и спокойно удалиться, закрыв за собой дверцу и задвинув задвижку.
Как только он исчез, дым побелел под ярким дневным светом, и мы выехали в долину. Еще один туннель – и мы в Руане. Дама тотчас пришла в себя и немедленно принялась горевать о потере драгоценностей. Я бросил на нее умоляющий взгляд. Она все поняла и освободила меня от засунутого в рот платка, от которого я уже задыхался. Моя спутница также хотела развязать меня, но я остановил ее, сказав:
– Нет-нет, полиция должна констатировать факт нападения.
– Не воспользоваться ли нам предохранительным тормозом?