Арсенал-Коллекция 2015 № 06 (36)
Шрифт:
Первый неприятный сюрприз ожидал немцев утром 7 августа, когда на подходах к порту подорвалось каботажное судно «Гертруд III» (210 брт). Поскольку накануне береговые посты видели пролет двух советских бомбардировщиков, сбрасывавших в воду непонятные предметы, причиной гибели теплохода сочли авиационные якорные мины, хотя произведенное после этого траление и не подтвердило их наличия. После этого «Эрфурт» взяло тайм-аут до 26 сентября. В этот день на мине погиб торпедовоз «Мозель», обеспечивавший действий 3-й флотилии «шнелльботов», а спустя четверо суток менее чем в 100 метрах от места гибели торпедовоза подорвался и затонул плавучий кран. Начальник тральщиков закрыл участок фарватера и снова направил в район тральщики с контактными тралами, которые вновь ничего не нашли. В качестве причины гибели обоих плавсредств были заявлены мины, но откуда они взялись установлено не было. Наконец, 7 ноября, опять почти в той же точке подводный взрыв прозвучал под транспортом «Фрауенбург» (2111 брт; бывш. эстонский «Пеет», 22 июня интернирован в шведском порту Истад, по решению арбитражного суда передан Германии). Сначала в штабе начальника тральщиков решили, что судно подорвалось на мине ТМВ, перевозившейся «Мозелем», но когда выяснилось, что никаких мин на его борту не было, организовали траление контактными и неконтактными тралами. 13 ноября - в первый же день траления - прорыватель минных заграждений Sp-138 подорвал рядом с указанным местом мину, взрыв которой был четко определен как взрыв ТМВ. Лишь после этого был сделан повторный запрос в вышестоящие инстанции и установлено точное число мин в «Эрфурте». Впрочем, последующие тральные галсы никаких результатов не дали. Вкупе с гибелью минзагов группы «Норд» на шведских минах 9 июля, постановка «Эрфурт» стала одной из самых крупных неудач немцев, основанных на ошибках в работе своих же штабов в ходе балтийской кампании 1941 г.
Потопление траулера «Щука» германскими «шнелльботами»
Самой южной из всех постановок в ночь начала войны стала «Веймар» - аналогичное «Эрфурту» «засорение» на западных подходах к Либаве. Его ставила другая полуфлотилия «шнелльботов» из состава 3-й флотилии. В 17:45 пять катеров вышли из Пиллау. Переход прошел без серьезных осложнений, и к 1 часу 22 июня отряд находился уже в 5 милях от входа в порт. Здесь «шнелльботы» разделились. В 01:53-02:10 три из них выставили свои мины северо-западнее гавани, два других - юго-западнее, на главном фарватере, у подходного буя. Как и в остальных случаях, постановка облегчалась включенными маяками. Не встретив ничего достойного внимания на обратном пути, в 08:30 катера отряда ошвартовались в Пиллау.
Хотя заграждение считалось выставленным точно по плану, в дальнейшем с ним стали происходить необъяснимые вещи. Днем 22-го южную часть «Веймара» несколько раз пересекли подлодки М-79, М-81, М-83 и Л-3, вышедшие из Либавы в дозор, вечером северную часть - М- 77, М-78, «Калев» и «Лембит», направлявшиеся в Виндаву. Ни одного подрыва при этом не произошло. 29 июня Либава была захвачена немецкими войсками. В тот же день начальник тральщиков получил задачу протралить фарватер до порта и уничтожить южную часть «Веймара». Последнее поручалось группе тральщиков 31-й флотилии, укомплектованной мобилизованными голландскими люггерами. Все корабли прошли размагничивание, что должно было гарантировать их от подрыва на минах. Работы начались 1 июля но продолжались ровно до того момента, когда от взрыва мины сдетонировала соседняя ТМВ, оказавшаяся в тот момент под тральщиком М 3134. Согласно отчету FdM Nord, 100-тонный корабль «был выброшен из воды, перевернулся в воздухе и разлетелся на несчетное число кусков». Девять членов экипажа, включая командира, погибли, пять остальных получили тяжелые ранения. Траление сразу же было прекращено и возобновлено на следующий день прорывателем минных заграждений Sp-11. Три мины были вытралены вечером 2 июля, еще четыре - на следующий день, что в сумме с результатом 31-й флотилии дало необходимые 12. При этом в штабе FdM Nord пришли к выводу, что фактически заграждение было выставлено в 1,2 мили западнее того места, где оно должно было стоять по приказу, то есть в стороне от выходного фарватера. Видимо, этим и объяснялось отсутствие подрывов советских кораблей.
Прерыватель минных заграждений Sp-11 (бывш. «Бельграно»)
Прием мин на германский торпедный катер
Северную часть «Веймара» немцы первоначально решили не тралить, поскольку по расчетам она лежала ближе к берегу, в стороне от использовавшегося для судоходства фарватера N980. Рано утром 8 июля Sp-11 вышел из Либавы в Виндаву для уничтожения мин в восточной части заграждения «Эрфурт». Во время движения по фарватеру с включенной обмоткой внезапно рядом с кораблем произошел взрыв, по характеру весьма напоминавший взрыв ТМВ. Особого значения этому не придали, и прорыватель продолжил свой поход к Виндаве. Успешно выполнив поставленную задачу, он вечером возвращался в Либаву, когда в течение пяти минут на расстоянии 200-300 м от оси фарватера №80 одна за другой взорвались пять донных мин. На следующий день вышедший для контрольного траления прорыватель смог подорвать еще один боеприпас. Несмотря на это, в штабах BdK и FdM Nord пришли к выводу, что прорыватель сбился с курса и сошел с фарватера, случайно попав на мины «Веймара». Тем не менее, в дальнейшем крупные корабли и суда проводились в Виндаву за неконтактными тралами. Окончательная ясность в вопросе, где же выставлен «Веймар» наступила 18 июля, когда осуществлявший переход из Мемеля в Виндаву прорыватель минных заграждений Sp-69 подорвал на фарватере №80 сразу две ТМВ. Начальник тральщиков приказал организовать траление района силами прорывателя Sp-б и 17-й флотилии тральщиков. Между 19 и 24 июля Sp-б выполнил 48 тральных галсов в районе между берегом и 20-метровой изобатой, т.е. там, где должны были стоять мины, но не смог обнаружить ни одной. Тральщики же за три дня подорвали восемь мин. По заключению штаба FdM Nord, несмотря на горевшие маяки, «шнелльботы» выставили северную часть с ошибкой на 4 мили к северо-западу, причем центр постановки оказался на фарватере №80. «Можно считать счастьем, - указывалось в отчете FdM Nord за 1941 г., - что на него [заграждение] не угодило множество пароходов со снабжением». Таким образом, и эта постановка была произведена без должного искусства и лишь случайно не стала причиной тяжелых потерь, подобных тем, что были понесены на заграждении «Эрфурт» (см. таблицу 2).
Но вернемся непосредственно к теме статьи - немецкой минозаградительной операции в ночь на 22 июня. Несмотря на ряд шероховатостей, она в целом прошла в соответствии с планом. «Запланированные минные постановки с минных заградителей и торпедных катеров - отмечалось в вечерней 22 июня оценке обстановки командующего группой ВМС «Север», - удались повсюду и проведены без потерь. Некоторые разрывы в заграждениях можно частично отнести на счет отказов техники на катерах, отчасти на счет изменений планов заграждений в последний момент из-за предполагаемых минных заграждений русских». В течение ночи и утра противник, с учетом постановок люфтваффе и финских подлодок, выставил более 2,5 тыс. мин и минных защитников, что составило 99,3% от запланированного количества. Хотя немецкие корабли имели около десятка встреч с советскими кораблями, судами и самолетами, последние не только не помешали противнику выполнить намеченное, но и во многих случаях не доложили об имевших место контактах. Корабельные и воздушные дозоры не выполнили задачи, ради которой направлялись в море. Характер выполнявшейся кораблями немецких ВМС задачи ими так же остался не раскрыт. Многократно превозносившаяся после войны система оперативных готовностей ВМФ и своевременное объявление этих готовностей не застраховали флот от внезапного нападения противника по той простой причине, что одновременно с объявлением этих готовностей отдавалась масса фактически дезавуировавших их указаний, требований «не поддаваться на провокации», т.е. ограничений на применение оружия. Есть серьезные основания считать, что некоторые командиры советских дозорных кораблей все- таки обнаружили противника, но предпочли об этом не докладывать, побоявшись быть обвиненными в неправильных действиях при любом варианте развития событий.
Быстроходные тральщики типа «Фугас» (на снимке - Т-206 «Верп») к началу войны являлись наиболее современными кораблями данного класса в советском флоте
Таблица 2 Германские минные заграждения, выставленные 22.06.1941
Заграждение
район
постановщики по плану
количество мин по плану
количество мин, выставленных фактически
точность постановки
«Корбетта»
Финский залив между Поркапла-Удц и о. Найсаар
группа ЗМ «Кобра» (3 ЗМ)
400 мин ЕМС, 700 м/з
400 мин ЕМС, 700 м/з
с незначительной погрешностью
«Гота»
северный вход в пролив Моонзунд
2 ТКА 2-й флотилии
12 мин ТМВ
12 мин ТМВ
с незначительной погрешностью
«Апольда»
перед устьем Финского залива между о. Бенгтшер и м. Тахкуна
группа ЗМ «Норд» (3 ЗМ)
590 мин ЕМС, 700 м/з
580 мин ЕМС, 700 м/з
с незначительной погрешностью
«Кобург»
перед входом в пролив Соэлозунд
2 ТКА 2-й флотилии
12 мин ТМВ
12 мин ТМВ
с незначительной погрешностью
«Айзенах»
западная часть Ирбенского пролива
5 ТКА 5-й флотилии
30 мин ТМВ
12 мин ТМВ
погрешность неустановленной величины
«Эрфурт»
западные подходы к Виндаве
5 ТКА 3-й флотилии
30 мин ТМВ
24 мины ТМВ
погрешность неустановленной величины
«Веймар»
западные подходы к Либаве
5 ТКА 3-й флотилии
30 мин ТМВ
30 мин ТМВ
южная часть с погрешностью 1,2 мили, северная часть с погрешностью 4 мили
Итого
990 мин ЕМС, 114 ТМВ, 1400 м/з = 2504
980 мин ЕМС, 90 ТМВ,1400 м/з = 2470
Тем не менее, сам факт массированной минной постановки в наших водах еще не означал 100% достижения противником намеченной им оперативной цели. Мины могли и не сыграть уготовленной для них роли, окажись они выставлены в не используемых для плавания районах или будь обнаружены разведывательным тралением и уничтожены. В то же время нельзя не упомянуть о двух моментах, серьезно повышавших шансы противника на успех. Во-первых, КБФ не располагал количеством тральщиков, достаточным для обеспечения первых операций флота и одновременно для организации разведывательного траления по всей сети фарватеров военного времени. Большое количество тихоходных тральщиков должно было пополнить флот по завершению мобилизации, но откладывание до этого времени выполнения плана первых операций, главной из которых являлось создание центральной минно-артиллерийской позиции (ЦМАП) в устье Финского залива, считалось недопустимым. В то же время, в штабе флота даже отсутствовал предварительно составленный план разведывательного траления в зоне ответственности главной базы КБФ, что заставило начальника штаба флота лично в первые дни войны ставить задачу командиру каждого БТЩ.
Во-вторых, существовала большая недооценка боевых возможностей минного оружия и переоценка возможностей трального вооружения кораблей, в том числе и индивидуальных охранителей - параванов. Она была основана на опыте Советско-финляндской войны, где параваны вполне успешно справлялись с поставленными задачами в условиях применения финнами русских мин времен Первой мировой войны. Однако немецкое минное оружие, разработанное в межвоенный период, отличалось намного более высокими боевыми характеристиками. Причем речь шла не только о неконтактных минах, тралов для борьбы с которыми советский флот к началу войны вовсе не имел, но и о якорных минах, оснащенных индивидуальными противотрапьными устройствами, в частности так называемыми трубками КА.