Артефаки
Шрифт:
– - Ты понимаешь, что сейчас старшие партнёры настроены против тебя?
– - выдержано уточнил Эван, кажется, не собираясь отвечать на мой вопрос.
– - Да, понимаю. Но я же не виновата, что мой отец -- Берлингер.
– - Не виновата, но их больше волнует репутация фирмы, чем справедливость.
Я настороженно посмотрела на руководителя. Мне не понравилось, каким тоном он заговорил. Он меня словно готовил к плохим новостям.
– - Можешь точно передать, что именно тебе сказал Ник Юргес?
Это всё явно было не к добру.
– - Он сказал, что
– - Ты знаешь, кто такой Ник Юргес?
– - словно на допросе закидывал меня вопросами руководитель.
– - Естественно.
– - Он не просто хочет стать моим стажёром, он хочет на твоё место, -- "обрадовал" Эван.
– - То есть место Уоша его не устраивает?
– - нервно хмыкнула я.
– - Ник тебя боится.
– - Серьёзно?
– - И боится не без оснований.
– - Вроде как мне сделали комплимент. Ух, всё явно хуже, чем можно было ожидать.
– - Что он задумал?
– - вздохнула я.
К неприятным новостям у меня уже выработался иммунитет. Если поначалу ещё можно было бросаться в панику, то теперь смысла не было. Есть проблема? Будем искать выход. Узнать бы ещё, что за проблема...
– - Он решил действовать через старших партнёров. Нашёлся тот, кто его поддержал. Если бы Ник действовал в одиночку, это всё выглядело бы, как возмущения сосунка. Сейчас всё серьёзнее.
– - Насколько серьёзнее?
– - Он пустил "утку", что мы с тобой...
– - Эван запнулся на секунду, подбирая выражение, -- ... состоим в романтическо-сексуальных отношениях. Именно поэтому я пытался вытащить тебя из этой за...путанной ситуации.
– - Оу, -- только и выдавила я, переваривая услышанное. Эван, похоже, решил, что я вообще ничего не поняла, и разъяснил как для идиотки:
– - Я покрываю малолетнюю любовницу, которая через постель добилась каких-то рейтингов, хотя на деле пустое место.
Не что бы я обиделась, но меня словно окатили ведром с помоями.
Аж затошнило.
Особое возмущение вызвало слово "малолетняя". Будто если тебе двадцать, то ты ничего не знаешь о жизни. Да некоторые сорокалетние дяденьки за всю жизнь не видели того, что уже довелось пережить мне.
– - Ясно, -- выдавила сипло и уставилась на тёмно-бордовый стол.
– - Эрин, -- осторожно позвал руководитель, -- всё, что я сейчас сказал -- неправда.
– - Да ладно?
– - иронично хмыкнула, не поднимая глаз.
– - Если бы я переспала с тобой, я бы это запомнила.
– - Они решили довести свою игру до конца, -- спокойно сказал мужчина, не обращая внимания на мою жёлчь. Честно, не понимаю, как он умудряется сохранять выдержку. Меня начинало трясти от злости и досады.
– - Мы уже отыграли наш дебют, продумали стратегию, осуществили противодействие планам соперника. Сейчас начался миттельшпиль.
Я непонимающе нахмурилась. Эван заметил мою озадаченность и выгнул бровь.
– - В шахматы ни разу не играла?
Я как-то отстранённо пожала плечами, уставившись на кофе. Он остывал, а я так к нему и не притронулась.
– - Эрин...
Вынуждена была поднять глаза.
– - Раскисла?
– - хмыкнул он.
– - Все теперь думают, что я сплю с тобой ради места в компании?
– - спросила тихо, осознавая, что на переносице образовалась глубокая морщинка.
– - Ник пустил эту "утку" не среди сотрудников, а среди старших партнёров. Нашёлся один, который решил на этом сыграть. Кроме них никто ничего не думает.
– - Пока?
– - выгнула я бровь.
Эван тяжело вздохнул, понимая, что тактика убеждения не работает. Он сменил позу, сменил тон, сменил направление диалога.
– - Скажи мне, ради чего ты пришла в "Берлингер"?
Я уставилась на свои сцепленные руки и молчала около минуты. Казалось, словно над головой часы барабанами отбивают каждую секунду, но руководитель терпеливо дожидался ответа. Я думала долго, очень; между нами образовалась наэлектризованная тишина, а потом выдавила:
– - Копчёный сыр.
– - Заметила, как Эван удивлённо поднял брови. Хмыкнула. Пояснила: -- Лет с пяти я его покупала. Знаешь, такой длинный копчёный сыр в виде косички. Мне такое удовольствие доставляло эту косичку расплетать. Каждую линию по отдельности, а потом сворачивать в какие-то непонятные фигурки. Мама сразу заподозрила, что у меня дар артефактника. Когда стало известно наверняка, она сделала всё, чтобы я не начала этим заниматься.
Я взглянула на него исподлобья и сконфужено добавила:
– - Конечно, я поступила в ГАУ назло ей, но этого не достаточно. Институт просто даёт корочку, что мои мозги под контролем. А я всегда хотела распутывать эти дурацкие сырные косички. Хотела из них создавать что-то своё.
Эван с некоторым удовлетворением помешал свой кофе, глядя на меня так, как раньше точно никогда не смотрел. Расшифровать этот взгляд мне не удалось.
– - Кем ты себя считаешь?
– - спросил он.
– - В смысле?
– - Стадом или человеком?
– - Эм...
– - Я озадаченно моргнула. Довольно странный вопрос.
– - Ну, человеком. Наверное.
– - Наверное?
– - Чего ты от меня ждёшь? Что я вскочу и буду кричать, что вся эта грязь -- ложь?
– - Я жду, что ты захочешь бороться, -- сдержанно сказал Эван.
– - Ради чего?..
– - Я сглотнула.
– - Ради своей мечты, -- сказал он серьёзно. Появилась в его голосе какая-то нежность, но относилась она явно не ко мне, а к воспоминаниям, погружение в которые отчётливо отразилось в светло-зелёных глазах.
– - В одиночку я в шахматы играть не умею, -- буркнула в ответ.
– - Никто и не говорит, что ты будешь играть одна.
– - Но зачем тебе это?
– - в искреннем непонимании спросила я.
– - Ты ведь можешь отказаться от меня. Взять Ника. Какая выгода для тебя?
– - Зачем мне Ник, если у меня есть ты?
Я даже немного смутилась от такой прямолинейности, хотя Эван деликатничать никогда не любил.
– - От Ника не будет проблем, -- назвала самую объективную причину, что смогла придумать.