Артефакт
Шрифт:
– Думается мне, что старик был один. Я, конечно, не специалист в таких делах, но начало-то у всего этого должно быть какое-то… Мы же замечаем, как все изменилось, но только с тех пор, как старик медальоны роздал, – всегда так не могло быть, иначе и говорить было бы не о чем.
– А как же «я» в Африке оказался?
– Понятия не имею, – пожал я плечами. – А по-твоему, тут все непременно должно быть связано железной логикой? Это все же мистика, а не бином Ньютона.
– Мистика… – неприязненно поморщился Кегля.
– Виталик, я от этого тоже не в
– Ладно, – согласился Виталик. – Но мощный старик…
– А то. Я тут, кстати, пообщался с одним специалистом, он надпись на медальоне перевел. Знаешь, что там написано?
– Три в одном флаконе? – ухмыльнулся Кегля.
– Я вижу, мистика тебя все-таки не особенно беспокоит, – заметил я.
– А чего они мне теперь-то сделают? И так все хуже некуда… – беззаботно пожал плечами Виталик.
– Кто – они? – поинтересовался я.
– Старики твои, с медальонами… Так что там написано-то было?
– «Весь мир в твоих руках», что-то в этом роде.
– Скромненько.
– В других обстоятельствах я бы, конечно, такому пафосу значения не придал: мало ли какие у этих шумеров мули были, да еще четыре тысячи лет назад… Но, учитывая, что действительно со всем миром что-то происходит, от этой надписи не отмахнешься.
– Ты хочешь сказать, что с этими побрякушками нам еще и весь мир обломился? То есть мы теперь тут рулим, что ли? – уточнил Кегля. – Только как-то не особенно заметно, что он теперь наш… Спасибо им, конечно, большое, но Александром Македонским я себя все равно не чувствую. Да и на что он теперь годится-то, в таком разодранном виде?
– Не думаю, что эти слова стоит понимать буквально, – успокоил я Виталика.
– А как их понимать?
– Ну, может, они имели в виду, что этот бардак, который теперь происходит, мы каким-то образом должны исправить, раз уж именно нам медальоны достались…
– Очень романтично, – фыркнул Кегля. – А каких-нибудь инструкций – как это сделать, они тебе не оставили?..
– Вот что, – отрезал я. – Во-первых, это только мои предположения. Можешь меня с ними куда-нибудь подальше послать и сидеть на заднице ровно, дожидаясь своего конца света, если тебе так больше нравится. Во-вторых, если мои предположения тебя чем-то не устраивают, я с удовольствием выслушаю твои.
– У меня нет никаких предположений, – признался Кегля. – Я вот только хотел спросить… А что с третьим-то медальоном?
– Должен быть у Насима. Во Франции. Но Насима убили.
– Нас тоже убили, – напомнил Виталик.
– Верно, – согласился я. – Надо бы еще раз во Францию позвонить… А с другой стороны, нам бы хоть свои-то найти…
– И что с ними делать?
– Не знаю. Старик этот был не то жрецом, не то колдуном… Там в Африке такие специалисты еще в ходу.
– Понятно… Так, может, с этого и начать? У нас,
– У нас я только шарлатанов встречал.
– Это ты думал, что они все шарлатаны. Теперь тоже так думаешь? Чем Африка-то лучше?
– Старик все равно умер…
– Можно родственников его найти, знакомых каких-нибудь. Наверняка они что-нибудь знают.
– Как ты себе это представляешь? Я этого старика всего раз в жизни видел, и он тут же умер. Я ни имени его не знаю, ни языка, ни национальности… Это невозможно…
– И времени у нас, по-моему, немного осталось, – уныло констатировал Виталик.
– Кстати, – вспомнил я, – серьезные изменения в реальности мы стали замечать совсем недавно, хотя после моего возвращения из Африки прошла уйма времени.
– И что?
– А то, что эти изменения по-настоящему начались или, по крайней мере, заметно усилились только тогда, когда мы, наконец, осознали, что что-то неладное творится. До этого я полгода отсидел в тюрьме, ни о чем таком даже не подозревая… Может, мы сами как-то на процесс влияем?
– Конечно влияем, – авторитетно заявил Кегля. – Ты что, про квантовую теорию не слышал? Присутствие наблюдателя влияет на результат эксперимента…
– Какого эксперимента?
– Любого.
Я промолчал, поскольку не был близко знаком с квантовой теорией, но решил, что погружаться в нее все равно не стану. Во всяком случае, в ближайшее время.
– Если реальностей три, – продолжил задумчиво Виталик, – то и нас с тобой не двое осталось…
– Логично, – кивнул я. – Вот почему Ирка медальон в тайнике нашла, а мой двойник его не признал…
– Точно, – согласился Кегля. – В этой реальности медальон же мне достался…
– Вот видишь, и ты у нас в мародеры угодил, – усмехнулся я.
Виталик поморщился, но ничего не сказал.
Я снова вспомнил о Тимыче: ведь, если мой двойник взял его в долю, значит, тут они были достаточно близки, и Тимыч мог что-нибудь знать о медальоне. Со слов Ирки, именно необычайные свойства медальона натолкнули моего двойника на мысль об ограблении… «Стоп… – сообразил я. – Так ведь он, наверно, хотел сделать все наоборот: обнести фирму там, „у меня“, обладая всей необходимой информацией, и вернуться сюда – с „чистыми“ деньгами. Вполне логичная комбинация, если знать, как пользоваться медальоном… Да видать не срослось…»
– Ты чего задумал? – поинтересовался Кегля.
– Пока ничего, – пожал я плечами и потянулся за телефонной трубкой: мобильный Тимыча я помнил.
На этот раз ответа я дождался:
– Здравствуй, Валя, – раздался в трубке неожиданно приветливый голос Гельмана. То, что приветливость эта была деланая, сомневаться я не стал, однако вездесущность моего любимого босса произвела на меня впечатление.
– Ты, Михалыч, в секретари подался? – насмешливо спросил я, хотя у меня кошки на душе скребли от неприятного предчувствия.