Артефакт
Шрифт:
– Я ее допросил. Она созналась, что транквилизаторы тебе вливают.
– Допросил?
– Ну, наехал слегка… Понты небольшие развел. Сказал, что ты человек авторитетный, и за тебя спросят, если что… Тут иначе теперь нельзя, давить нужно, напором брать – иначе увязнешь.
– А в чем дело-то? – продолжал недоумевать я: все это выглядело довольно нелепо. Зачем вообще кому-то могло понадобиться держать меня в бессознательном состоянии?
– Понятия не имею, – вздохнул Виталик. – Но ты не напрягайся, возможно, все это просто чушь
Такое пояснение, конечно, здорово утешало… Но сестричка-то какова!.. А эта ее забавная оговорка, по поводу комы – прямо по Фрейду, хоть я его и недолюбливаю… Фрейд, конечно, был практичный малый, но все эти его погружения в свинские стороны человеческой натуры уж больно безоглядны…
– Дай сигарету, – снова потребовал я.
Кегля с тяжким вздохом достал из кармана пачку и протянул мне: то ли мой голос уже достаточно окреп, то ли Виталик круто поменял свои приоритеты…
– Врач сейчас придет, – на всякий случай напомнил он, снимая с себя ответственность.
Я закурил, но сразу закашлялся. И курить-то было противно… Я выкинул сигарету в окно.
В палату вошел мужчина лет пятидесяти – седой, тучный, но довольно бодрый.
– Курим в реанимации? – поморщился он.
– Бросили уже, – откликнулся я.
– Ясно… А что тут у нас за проблемы с назначениями? – Доктор взял свободный стул и присел рядом с кроватью. – Я Геннадий Владимирович, – представился он, – ваш лечащий врач.
– Усыпить меня хотите, Геннадий Владимирович?
Доктор помедлил с ответом, что-то обдумывая и разглядывая меня так, словно я высказал нечто неприличное.
– Ну вот видите… – сказал он в конце концов, – если бы вы назначений придерживались, так и вопросов бы никаких не было.
– Это точно, – согласился я. – Но теперь-то вопросы возникли.
– Возникли, возникли… – вздохнул доктор: смущен он явно не был, так что никаким «заговором» тут, очевидно, и не пахло. Оставалось только получить вразумительное разъяснение…
– Мой друг – очень серьезный человек, – неожиданно вмешался Кегля. – Если с ним что-нибудь случится… – многозначительно покачал он головой.
Тактика Виталика уже была мне известна, однако сам я не был склонен все так драматизировать: в конце концов, медицина – область довольно специфическая.
– Мне уже передали, – снисходительно улыбнулся доктор. – Но я вам никак не враг, так что все эти угрозы бессмысленны.
– Очень хорошо, – кивнул я с готовностью довериться медицине. – И все же: зачем было меня усыплять?
– Завтра утром операция, – сказал доктор. – Вам сейчас волноваться ни к чему.
– Ничего себе… – выдохнул я. – Так вы меня резать собрались?
– Я?.. Не-е-т… – открестился от «мокрых дел» доктор. – Я терапевт…
– Что еще за операция? – подозрительно нахмурился Кегля, хотя он, кажется, тоже несколько присмирел.
– Пересадка печени, – прозаично пояснил Геннадий Владимирович.
– Что?!! – подскочил я.
–
– Что с моей печенью?
– Повреждена, – вздохнул доктор.
– Так… Ну, все, хватит! – снова вмешался Кегля. – Что значит – повреждена? Это же ахинея какая-то… Вы мне голову не морочьте, я знаю, что такое печень!
– Да что вы переживаете? – удивился доктор. – Кто после операции это выяснять станет?.. А у человека будет отличная новая печень, и страховка все расходы оплатит… Он еще и деньги получит.
– Какая страховка? – оторопел я: пожалуй, Кегля все же оказался прав со своими подозрениями… Да и страховка моя была давно просрочена…
– У вас отличная коммерческая страховка, – успокоил меня Геннадий Владимирович, словно прочитал мои мысли. – С этим у нас все четко организовано.
Я уже готов был разочаровать доктора, и тут мне вдруг пришло в голову, что страховка-то моя здесь, возможно, и в силе: я же полгода в тюрьме совсем в другой жизни проторчал… А фирма платила за страховые полисы своих служащих очень неплохие деньги…
Я тревожно прислушался к своим внутренним ощущениям: мне, конечно, здорово намяли бока, но в области печени я никакой боли не чувствовал… Если, конечно, она была на прежнем месте…
– Так что с моей печенью, Геннадий Владимирович? – настаивал я.
– Ушиб, – невозмутимо пожал он плечами.
– Без пересадки не обойтись?
– Трудно сказать.
– Вранье это все! – воинственно заявил полный решимости Кегля. – Не слушай его, Валя! Я же тебе говорил, что они тут все гонят…
Доктор молчал, проигнорировав выпад Виталика, однако я вдруг почувствовал, что он все же растерян. Впрочем, человек впечатлительный действительно мог растеряться от такого нелепого выпада. Однако что-то в глазах доктора мне не понравилось… Кажется, в них отсутствовало совершенно естественное в подобной ситуации желание понять, что происходит, тем более – если происходит что-то нелепое… Это выглядело более чем странно, учитывая тот факт, что доктору понять суть наших претензий было явно проще, чем нам разобраться в медицинских хитросплетениях, если проблема заключалась в них…
– Похоже, я выживу и без операции, да, доктор? – мягко подтолкнул я Геннадия Владимировича в нужное русло.
– Может быть, – деревянным голосом сказал он, безо всяких эмоций.
– Да или нет? – ультимативно поставил вопрос Кегля.
– Возможно, – стоял на своем Геннадий Владимирович.
– Зачем же вы меня так пугаете? – укорил я безумного эскулапа, инстинктивно предпочтя веру в друга.
– У нас очень хорошие хирурги, – слегка оживившись, возразил он.
Доктор явно распространялся на какой-то своей волне, и я этой волны, честно говоря, не улавливал…