Артефактор. Книга восьмая
Шрифт:
На границе аномалии, отступив от неё почти на километр, стали возводить лагерь, а я попытался понять, что происходит, ведь в очки всевидения ничем особенным аномалия не отличалась, ну, если не считать засушенные мумии небольших животных и птиц.
Перебрав все возможные спектры и изучив почти два километра в обе стороны, не нашёл ничего критичного в окружающей обстановке. Потеряв два часа, решил попробовать пройти самостоятельно, но не сейчас, а уже с утра. Ночью спал очень плохо, постоянно просыпался, так как меня мучили кошмары, а как выяснилось позже, не только меня, но и почти всех моих людей. Встав с утра разбитым, отдал приказ перенести лагерь ещё на километр и отправился в аномалию самостоятельно. Нужно сказать, что хоть аномалия на меня и действовала, но не так сильно, как на остальных, да
На границе аномалии уже почувствовал присутствие кулона очень отчётливо, поэтому решил не задерживаться и двигаться как можно быстрее. Через пару километров магия вокруг перестала действовать, но это внешняя, а внутри меня магические каналы и ядра продолжали функционировать, поэтому с внешним давлением, которое заметно усилилось, мне удавалось справляться. Два часа в постоянном напряжении, с головной болью, трясущимися руками я шёл вперёд, как будто продирался сквозь густой кисель, и когда уже задумывался повернуть обратно, боясь, что могу потерять сознание, я увидел его. Каменный обелиск из чёрного камня или стекла, возвышавшийся на полтора метра из песка, а внутри еле заметное голубое сияние. Облегчённо выдохнув, направился прямо к нему, осторожно ступая и осматриваясь.
Вокруг обелиска лежали тела мёртвых животных, птиц, насекомых и людей. Разной степени разложения и сохранности, что говорила о разном времени смерти, относительно друг друга. Приблизившись, обошёл чёрный столб с гранями по кругу, пытаясь разглядеть, что находится внутри него, но поймать силуэт кулона не удалось. Трогать его руками было боязно, поэтому достал меч и коснулся им, на что тот издал низкий звук вибрации. Решившись, замахнулся и рубанул клинком по нему, отчего он тут же покрылся множеством мелких трещин, а потом внезапно осыпался мелкими осколками, а в воздухе раздался звук, как будто лопнула гигантская струна. Сразу после этого, давление резко исчезло и стало намного легче, но полностью негативное влияние не исчезло.
Присмотревшись к горке каменных осколков, не нашёл голубого цвета кулона, поэтому протянул руку, собираясь разгрести их и найти кулон, так как я чувствовал его там. Но как только коснулся чёрных осколков, меня пробил мощный заряд неизвестной магии, и рука сразу почернела, мгновенно высохнув, кожа сморщилась, облепив кости как у мумии. Не знаю, каким чудом мне удалось отдёрнуть руку, но меня это точно спасло. Очнулся на песке, рядом с обломками и с трудом отполз от них, после чего использовал лечебный артефакт, полностью исчерпав его. Моё состояние немного улучшилось, но рука практически не изменилась, хотя оттенок кожи немного изменился, что вселяло надежду. Тогда достал иномирный магический накопитель, выглядящий как друза кристаллов, сросшихся основаниями между собой. Улёгся на спину, взял кристалл в левую руку и, закрыв глаза, направил поток маны в магическое ядро с живой. С неохотой, медленно, ядро начало перерабатывать ману в живу, наполняя опустошённый неизвестной магией источник. Дождавшись, как он наполниться, направил поток живы в руку, пытаясь восстановить её. Тут же сильнейшая боль прошлась по телу и засела в предплечье, где оканчивалась здоровая часть руки. Прекращать процедуру лечения не стал, просто сжал зубы и терпел боль. Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно боль стала смещаться ниже по руке. Передать, насколько процедура была болезненной, невозможно, достаточно сказать, что когда боль отступила, я ещё лежал несколько минут, сжав челюсти, и напряжённо ждал её возвращения. Открыв глаза, осмотрел себя. Сразу было заметно, что тело сильно исхудало, но главное, что рука восстановилась, а вот одежда на ней, просто истлела до самого предплечья. Не знаю, что это за магия такая, но ещё раз пытаться трогать гору камней мне совершенно не хотелось, даже мечом. Пришлось потратить почти час времени, чтобы заставить себя коснуться груды чёрных, едва прозрачных камней кончиком меча. Убедившись, что со мной ничего не произошло, я подошёл ближе и стал аккуратно раскидывать осколки в две кучки, пытаясь найти то, ради чего я сюда пришёл. В самом низу, когда я уже потерял надежду, после очередного
То, что солнце уже клонилось к закату, я заметил только сейчас, а это значит, что я провёл тут много часов и пора уже возвращаться. Неизвестно, что может встретиться в таком месте поздно ночью, и проверять это я не хотел.
Очень осторожно коснулся кулона, убедившись, что он не представляет опасности, после чего взял в ладонь и сжал, пытаясь почувствовать силу, заключённую в нём, но несмотря на то, что сам кулон я чувствовал, на мои попытки установить с ним связь, он никак не откликался. Положив его во внутренний карман, я направился по своим следам обратно, решив разобраться с этим позже.
Шёл быстро, но темнота навалилась внезапно, погрузив всё в практически непроглядную тьму, а вот зажигать магический светильник я побоялся, так как это привлечёт ко мне ненужное внимание, но уже через какое-то время я увидел свет далеко впереди, по курсу своего движения и скоро увидел отряд гвардейцев в сотню человек во главе с Медведем, идущий мне навстречу.
Гвардейцы не выдержали и отправились искать меня, когда я не вернулся, да и действие аномалии заметно снизилось, хотя ещё и оказывало своё давление на людей. Через час я уже был в лагере и уплетал наваристую кашу, неимоверно вкусную, а глава моей гвардии сидел рядом и с удивлением смотрел на меня.
Судя по одежде, я скинул не меньше двадцати килограмм, да и в зеркале видя своё отражение, не сразу признал себя, в волосах появились серебристые перья седины, на лбу и вокруг глаз морщины, да и черты лица заострились.
Когда я закончил есть, он не выдержал и спросил:
— Господин, вы уверены, что правильно сделали, отправившись в аномалию одни?
— Да, я не мог поступить по-другому, там была вещь, которую я давно потерял, только вот не знаю, как она туда попала. Это было рискованно, но необходимо, и пусть я чуть не умер, но то, что я там нашёл, должно спасти этот мир от будущих проблем, — ответил я, опуская руку во внутренний карман и вытаскивая кулон, чтобы показать его Медведю, но в тот момент, когда я разжимаю ладонь, кулон лежащий на ней, неожиданно лопается и распадается на три равные части.
— Чёрт, — произношу я от неожиданности, и связь с кулонами практически пропадает, а я не понимаю, что сейчас произошло.
— Он сломался? — удивлённо спрашивает наблюдавший за этим Медведь.
— Не думаю, — тихо отвечаю я, пытаясь понять, что происходит, ведь кулон невозможно ни уничтожить, ни разбить, а тут он сам распадается на три равных куска, если только… Неожиданно приходит мысль, заставившая меня, вздрогнуть.
— Дети. Мои дети! Неожиданно, — говорю я вслух, а сам пытаюсь понять, что с этим делать и что же будет со мной без кулона.
— Мне нужно подумать, оставь меня одного, — говорю я главе Гвардии и отправляю его и комнаты.
Чтобы немного успокоиться, отставляю еду в сторону и погружаюсь в медитации, разделяю сознание и пытаюсь понять, что сейчас произошло. Мой личный кулон, по сути, исчез, но появилось три, которые явно должны перейти моим детям, остаётся вопрос, что мне делать самому? Если я не смогу путешествовать между мирами, то перестану быть Странником? Да и без кулона я могу теперь не возродиться? Слишком много вопросов, на которые у меня нет ответа.
Медитируя и ища ответ, я промучился до самого утра, так и не придя ни к какому решению, поэтому с самого утра, как только рассвело, отдал приказ выдвигаться обратно, к ближайшему порталу.
Назад шли быстрее, так как путь уже был разведан, а аномалий и стихийных порталов не попадалось, так как мы все их смогли закрыть по дороге к пустыне. Как только поздно вечером достигли укреплённого лагеря, уже разросшегося и превратившегося в небольшой город, я сразу прошёл в портальный зал и перешёл в Космический городок. Не выслушивая доклада, отправился в Корею в свою усадьбу, где, поцеловав встретившую меня Хва Ен, сразу сел в машину и поехал на окраину Кёнджу, столицы Кореи. Меня интересовал один небольшой храм, как тут называли его — Храм распятого Бога.