Артефакты древних могильников
Шрифт:
Она училась с ним в одной группе, но близко не общалась никогда. И вот в этой поездке, узнав его поближе, она влюбилась в него без памяти. Темный был таким веселым, таким страстным… и таким неуступчивым. Если бы он тогда согласился переспать с ней, пока Эллентиэль отсутствовал два дня, последующего позора и не было бы. Что ему стоило ответить на ее ласки? Она знала, что он женат, знала, что никакого будущего у этого романа быть не может, но пару ночей страсти он мог ей подарить? Так нет же, уперся. Конечно, его отказ взбесил и обидел. Обидел настолько, что в гневе она не придумала ничего
Ну откуда она могла знать, что у Темного есть артефакт, заставляющий говорить правду? И откуда она могла знать, что Эллентиэль настолько доверял своему другу, что, несмотря на ее активное сопротивление, заставил ее активировать, этот чертов кристалл. Конечно, правда вылезла наружу. Эллентиэль отправил ее обратно, и хоть она потом кое-как с ним помирилась, былого доверия больше не было и в помине. Но это было даже хорошо, особенно, когда она без малейших угрызений совести воровала эти самые дневники.
Она снова вспомнила: сначала свою радость, насколько ловко ей удалось осуществить задуманное, а потом бешенство и злость, когда увидела, что записи зашифрованы, и она не имеет ни малейшего понятия, как их прочитать. Она билась над расшифровкой не день, и не два, и когда ее терпение совершенно иссякло, нелегкая принесла в ее дом Лаэделя. Он и раньше к ней захаживал. Нельзя сказать, чтобы она пылала к нему какими-то особыми чувствами, но он обладал властью, а значит, мог быть ей полезен. Так что симбиоз от такого взаимодействия был налицо. Разумеется, она никогда не посвящала его в свои дела и тайны, особенно те, что касались Темных отца и сына, но в тот день ей было как-то особенно хреново. Что ее тогда дернуло за язык, она не понимала до сих пор.
Хорошо, что у нее хватило ума показать только одну тетрадь. Она помнила, как вытянулась морда у гостя, когда тот стал листать страницы. Поскольку сама она не могла понять, на каких рисунках изображены просто магические вещи, а на каких — уникальные, она, не отрываясь, следила за выражением глаз Лаэделя, надеясь по его реакции хоть что-то выяснить. Увы. Кроме беспредельного изумления его глаза ничего не выражали. Она только потом догадалась — Лаэдель точно так же, как и она, не смог прочитать записи.
— Откуда это у тебя? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Достала по случаю, — быстро соврала она, надеясь, что он решит, что дневник она где-то перекупила.
Поначалу ей, вроде бы, это удалось. Но вот только Лаэдель был намного внимательнее ее, а может, ее внимательность ослабела от долгого и частого просматривания страниц, и она не заметила, что тот, кто рисовал, иногда вписывал рядом с рисунком свои инициалы. Эллентиэль. Она грязно выругалась про себя: «Вот дура! Так глупо попасться!»
Отпираться было бессмысленно, Лаэдель по долгу службы знал, что Миранэль очень близко сошлась со своим бывшим одногруппником, одно время даже ходили слухи, что они вот-вот поженятся.
— Значит, этот дневник вел Эллентиэль, — Лаэдель не собирался скрывать, что он заметил эти крошечные росчерки пера. — И что же он здесь записывал? — поинтересовался Советник.
— В том-то и дело, что я не знаю! — в отчаянии закричала Миранэль, прекратив притворяться ничего не понимающей. — Если бы я смогла его прочитать, думаешь, я стала бы тебе его показывать? — Миранэль была цинична и откровенна.
— Ты хочешь, чтобы я нашел способ прочитать это? — на всякий случай уточнил Лаэдель.
— Помог и прочитать, и достать, а потом и реализовать то, что мы из этого дневника узнаем. И, разумеется, — тут же добавила она, — чтобы объяснил мне, как его расшифровывать.
А вот эта фраза была уже лишней. Миранэль поняла это сразу, как только ее сказала. Она практически открыто сообщила Лаэделю, что эта тетрадь не единственная. По сверкнувшим победой глазам стало понятно, что Лаэдель сделал именно такие выводы. Более того, он решил, что эти записи содержит незначительные, ничего не стоящие сведения, что в других тетрадях хранится по-настоящему важная информация.
Вот таким случайным образом Миранэль приобрела еще одного, помимо Эллентиэля и Даххарста, охотника за ее дневниками.
Миранэль на секунду нахмурилась, но вновь ехидная улыбка расцвела на ее лице.
Лаэдель решил, что она полная дурочка, раз не смогла расшифровать записи, а вот он умный, и поэтому сделает это мигом. Не тут-то было. У него тоже ничего не получилось. Он, конечно, продвинулся намного дальше нее, и некоторые слова и знаки языка Светлых эльфов смог прочитать, но символы, зашифрованные на языке Темных, поставили и его в тупик.
Нужен был Темный, чтобы помочь им. Не просто Темный, а Темный из Высших. Но пойти на это Лаэдель не мог, это означало бы потерю дневников, возможно, даже жизни, причем, после предварительных пыток. Впрочем, был один Темный, который им мог бы в этом помочь… сам Даххарст, вот только надо было придумать способ заставить его это сделать.
Подумав о Даххарсте, Миранэль снова фыркнула, воспоминание было не из приятных.
…Едва она увидела Даххарста в первый раз, как тут же решила соблазнить его, во, что бы то ни стало. Это оказалось очень легко и просто. Ни отец Даххарста, ни Эллентиэль не удосужились ему рассказать об отношениях, что связывали их с Миранэлью, на что она, впрочем, и рассчитывала. И вот, встретив его на какой-то вечеринке, решила воспользоваться подвернувшимся моментом. Ей даже не пришлось особенно стараться. Чуть растерянной невинности во взгляде, а потом стеснительного восхищения, и вот они уже вместе. Она и сейчас не жалела о своем тогдашнем поступке, те несколько ночей остались самыми яркими в ее памяти. Такого любовника, как Даххарст, у нее не было ни до него, ни после.
А вот он… Какие бы ласки и подарки он ей ни дарил, выше статуса временной любовницы в его глазах ей не удалось подняться. А потом, когда он узнал об отце и Эллентиэле, сразу бросил ее, несмотря на мольбы и слезы. Козел!
Миранэль, с неослабевающим вниманием следила за его жизнью. Она всей душой возненавидела Ализе, когда узнала об их свадьбе. Искренне радовалась, когда этот брак не продержался и одной ночи. Ходила злая и раздраженная, когда поползли слухи, что Даххарст теперь без ума от своей жены, что не может надышаться ею.