Артем. Электрический рассвет
Шрифт:
Ни один таксист не любит понедельничные заказы, поэтому, в отличие от желающих поехать на такси, самих таксистов в понедельник на линиях мало. Ведь все, что таксист успевает сделать за этот день, – это одна поездка по пробкам из какого-нибудь Ясенево в самый центр. Он выезжает с пассажиром из этого самого Ясенево полвосьмого, а в девять пассажир начинает нервничать: «Скажите, почему мы стоим?!». В одиннадцать таксист принимает из дрожащих рук пассажира деньги за поездку со стандартными «сдачи не надо» (хотя той сдачи – кот наплакал) и наблюдает, как, роняя на ходу сумку, пассажир несется
Теперь таксист в центре. Все сидят по офисам. Заказов больше нет. И остается только ехать домой. И ждать среды, потому что если в понедельник можно сделать хотя бы этот утренний заказ, то во вторник вероятность заработать равна практически нулю. Этот день – мертвый у таксистов.
Рассчитывать на приемлемый результат в денежном эквиваленте можно только со среды, когда у офисных планктонов начинают убывать силы, а клубная элита, придя в себя после бурных выходных, снова выползает на вечеринки в закрытых клубах.
* * *
Артем по договору обслуживал московский офис крупной международной компании, занимающейся подбором персонала. Ее вечно свежий худощавый директор с чисто еврейской фамилией, живший на два города, прилетал из Берлина, как правило, в ночь с воскресенья на понедельник. Артем отвозил его домой в Измайлово, потом смотрел в машине кино, брал самый ближайший утренний «понедельничный» заказ и ехал в центр.
Когда он возвращался в Чертаново, во дворе было пустынно. Он брал в магазине бутылку водки и шел домой пить, а потом отсыпаться. Того, что алкоголь не выветрится до утра, можно было не бояться, ведь за понедельником неизменно шел мертвый вторник.
Очередной день рождения Артема выпал как раз на понедельник, так что повод выпить был более чем весомым.
Матери он специально позвонил до того, как начал пить, выслушал ее поздравления и сказал, что будет работать. Он хотел, чтобы для них с отцом он выглядел успешным несмотря ни на какие кризисы. Но уже третий месяц он не приезжал к ним и не давал конверт с красивой красной пятитысячной бумажкой, которая была хорошим подспорьем для пенсионеров. И Артем понимал, что умная мама наверняка обо всем догадывается. Просто не показывает вида.
Артем задолжал хозяйке квартиры почти за три месяца. Он регулярно переводил ей то три, то четыре тысячи, говоря, что заключил новый контракт, что вот-вот появятся деньги, а потом снова изобретал причину, почему не получилось. Просрочка за машину, за которую он также умудрялся платить по чуть-чуть, тоже выросла почти до двух месяцев. Кредитная карта была пуста, и именно в день рождения ему позвонили из банка. Не для того, чтобы поздравить.
– Артем Владимирович, меня зовут Иван Афанасьев, я из отдела взысканий банка ***. У вас сложилась пренеприятнейшая история с просрочкой платежей.
Ближе к девяти вечера приехал Витя. Просидели они недолго: Витя был за рулем и потому не пил, а Артем уже успел дойти до кондиции. И после того, как Витя уехал, он напился капитально. Впервые в своей жизни он отмечал день рождения в одиночестве и совсем не жалел об этом. Скорее он жалел себя, потерявшего деньги и карьеру, а главное, он не видел пути вперед.
* * *
В следующий понедельник Артем решил дать организму передохнуть, но заснуть после утренней поездки по маршруту Измайлово – центр – Чертаново ему так и не удалось, поэтому он промучился до позднего вечера, потом для верности принял снотворное и проспал до обеда.
Позавтракав, он включил какой-то сериал, но по большей части он шел фоном: Артем погрузился в мечты. Мечты о том, как когда-нибудь он приедет в аэропорт Остафьево на заднем сиденье «майбаха», сядет в свой личный самолет и полетит на далекий остров Святого Мартина, что в Нидерландских Антилах, смотреть, как, едва не касаясь земли, прямо над оживленным пляжем садятся самолеты в аэропорту Принцессы Джулианы.
Когда он очнулся, ему стало очень скучно, и, несмотря на то, что он мог прокатать весь оставшийся бензин и не заработать даже на пачку макарон, он собрался и пошел к машине.
Дорога все же отвлекала. От бесконечных долгов и мыслей о будущем, которого, как иногда казалось Артему, у него просто нет.
Ну кто он? Просто таксист. Который когда-то был сначала студентом, потом помощником продюсера, потом менеджером, потом начальником отдела продаж, потом… Потом что-то пошло не так.
Когда-то, вроде бы совсем недавно, Артему казалось, что все у него впереди. А сейчас? Сейчас его все чаще не покидала мысль о том, что впереди у него ничего нет, а есть только прошлое. Да, он помнил, что, согласно Карнеги, «нельзя пилить опилки, ведь они уже напилены», то есть не нужно думать о прошлом. Но он не мог. В какие-то моменты, когда по-особому пах воздух и определенной цветовой гаммой начинали светить фонари на знакомой улице, с которой было связано немало воспоминаний, на него накатывала горькая ностальгия.
Так было и сегодня. Воздух пах как-то по-особенному. Артем с открытым окном колесил по вечернему городу. Несмотря на ясное небо, начало стремительно темнеть и вскоре появилась большая луна.
Хотя на улицах было людно, заказов не было – на то он и вторник.
Витрины магазинов светились ярким светом и призывно кричали о брендовой одежде, ювелирных украшениях и других статусных вещах. А внутри довольные и оживленные лица расплачивались за покупки.
Проезжая мимо ресторанов, в которых гуляли шумные компании, Артем думал, что здесь дождались еще не всех: кто-то только сейчас, будучи в приподнятом настроении, собирается сесть в машину и приехать сюда к друзьям, весь вечер пить текилу и танцевать, а потом поехать в просторный пентхаус на Воробьевых и встречать рассвет над Мосфильмовской…
Он вспоминал те времена, когда на заре своей карьеры работал помощником продюсера на федеральном канале, как с нуля и под ключ организовывал масштабные вечеринки со звездами – в Московском дворце молодежи или в ДК МАИ. Как обнимался с солистами крутых в то время групп. Как планировал стать главным продюсером и, может быть, даже ведущим своего шоу…
Как все это накрылось медным тазом, потому что деньги, на которые все это делалось, были не спонсорскими, а федеральными. А федеральные деньги имеют свойство менять адресата.