Артемка у гимназистов

Василенко Иван Дмитриевич

– Пьесы писать трудно. Думаю, думаю и никак не придумаю. А требуется к сроку. Понял?

– Нет, - признался Аким Акимович, - не понял, Пришлось Артемке рассказать всю свою историю.

– Теперь понял, - засмеялся Аким Акимович.
– Ничего тут трудного нет. Дай знак своим гимназистам, они тебе в окошко чего-нибудь и спустят, пьесу какую-нибудь. Мало их, пьес-то! Перепиши - и конец! Разве полиция разберет!

– Ох, черт!
– удивился Артемка хитроумию "путешественника".
–

А я и не догадался!

Гимназисты спустили в окно толстый том драм Шиллера, и утром следующего дня Артемка, высунув от старания кончик языка, уже выводил на первом листе бумаги:

"РАЗБОЙНИКИ"

Драма в 5 действиях Сочинение Артемия Загоруйко

И двое суток не думал больше ни о полицмейстере, ни о гимназистах - так увлекся "сочинительством"

А через день его опять повели.

Полицмейстер долго подписывал разные бумаги, которые ему подкладывал "прилизанный", потом положил перо, отпил глоток черного чая и взглянул на Артемку:

– Ну, написал?

– Написал, - сказал Артемка, которому надоело переминаться с ноги на ногу перед столом.
– Только бумаги мало дали. Больше как на одно действие не хватило.

– Что ты врешь!
– вдруг крикнул полицмейстер.
– Ну-ка, дай!

С брезгливой гримасой он взял испачканные листы, бегло просмотрел их, вернулся к первой странице и внимательно, со все возрастающим недоумением прочитал ее.

– Не понимаю! Судя по почерку, настоящий сапожник. А так все связно, даже... как это... литературно. Странно! Да ты ли это писал?

– Я, - сказал Артемка. И тоном жалобы добавил: - Вы ему скажите - пусть не жадничает. Мне разве столько бумаги надо! Мне ее вот сколько надо! На целых еще четыре действия!

– Чудеса!..
– удивился полицмейстер.
– Петр Петрович, возьмите-ка эту писанину да вызовите учителя из гимназии. Разберитесь вместе.

Секретарь забрал исписанные листы, вывел Артемку из кабинета и приказал отправить в участок. Бумаги же больше не дал.

Артемка вернулся в камеру довольный.

– Ну как?
– встретил его Аким Акимович.

– Проехало!
– сказал Артемка и, раскрыв "Разбойников", принялся вслух читать следующий акт.

Но конца "своей" пьесы Артемка так и не узнал: в середине пятого акта, когда Франц вешается на шнуре от шляпы, за Артемкой опять пришли и опять повели к полицмейстеру.

На этот раз, кроме полицмейстера, у стола сидел еще какой-то чиновник, молодой и, как показалось Артемке, добрый. На коленях у него лежали исписанные листы, в которых Артемка немедленно узнал "свое" произведение.

При виде арестованного у полицмейстера побагровело лицо и дернулся под глазом желвак.

"Эге!" - подумал Артемка и оглянулся на дверь. Но там, пожирая

полицмейстера глазами, стоял городовой.

– Вот этот?
– удивился чиновник, с живейшим любопытством разглядывая Артемку.
– Ну-ка, подойди, молодой человек, поближе.

Артемка сделал шаг и опять оглянулся.

– Пооглядывайся, пооглядывайся, - я тебе оглянусь!
– зловеще предупредил полицмейстер.

При звуке этого голоса у чиновника потемнело лицо, но он опять взглянул на Артемку и добродушно улыбнулся.

– Это ты сочинял?
– показал он взглядом на листы.

– Я, - ответил Артемка, на этот раз без уверенности в голосе.

– А с Шиллером ты знаком?

У Артемки на душе стало скверно, но сдаваться ему не хотелось:

– Это с каким? С лудильщиком?

– Я спрашиваю, читал ли ты пьесы писателя Шиллера. Например, его драму "Разбойники".

– Ну!
– состроил Артемка удивленное лицо.
– Он тоже про разбойников сочинял?

– Представь себе, "тоже", - засмеялся чиновник.
– Разница только в именах и названиях. А так все точка в точку.

Потеряв надежду на дверь, Артемка искоса взглянул на раскрытое окно.

Но тут вошел секретарь и доложил полицмейстеру, что пришли гимназисты.

– Те самые, которых вы допрашивали, - объяснил он.

– Ага! Сами пришли. Ну, зовите. Посмотрим, - повернулся полицмейстер к чиновнику, - что еще скажут ваши питомцы, господин учитель.

Секретарь открыл дверь.

Вошли Коля и Алеша. Лица их были бледны. Но при виде Артемки Коля улыбнулся, у Алеши благодарно засветились глаза.

– Что скажете, молодые люди, что скажете?
– с притворной ласковостью спросил полицмейстер.

– Мы пришли...
– начал Коля. На секунду слово застряло у него в горле. Он остановился, кашлянул и уже твердо закончил: - Мы пришли сказать, что Артемка тут ни при чем.

Минуту все молчали.

Полицмейстер гладил бороду и внимательно смотрел на лица гимназистов.

– Так, - сказал он наконец.
– Очевидно, "при чем" вы, а не это чучело. Какими же путями попадают к вам этакие штуки?

Он выдвинул ящик стола, и в его белой, будто мраморной руке все увидели зеленую книжку.

– Правда, эту вещь отобрали не у вас, а у сапожника, но несомненно, что вы написали пьесу по такой точно книжонке. Мальчишка говорит, что получил ее от отца, а вы, господа гимназисты, от кого?

Алеша и Коля смотрели на зеленую книжку и молчали.

– Кто вам дал книжку, я вас спрашиваю?
– вдруг хлопнул полицмейстер брошюркой по столу.

У Коли дрогнули губы. Алеша побледнел еще больше. "Посадят ребят!" сжалось у Артемки сердце. Он вздернул плечами и дерзко сказал: