Артур, племянник Мордреда

Смирнов Андрей Владимирович

Но как? Я не понимаю, а Мартин не стал объяснять.

— Любопытно… — Отец снова задумался. — Хельвер… Интересная вырисовывается

картинка…

— Какая?

— А тебе не приходило в голову, Единорог мог выбрать вовсе не Джинну?

— Что ты имеешь в виду…

— Хельвер — ее наследник. По каким-то своим причинам Единорог решил, что этот

парень может стать самым подходящим королем из всех нас. Не сейчас. Лет через сто, когда

подрастет

и пройдет соответствующее обучение. А пока пусть командует Джинна. Остается

только надеяться, что она не успеет разрушить королевство за это время.

Я улыбнулся и сказал:

— Кто ей позволит?.. Спасибо. Ты выполнил за меня половину моего домашнего задания.

— А вторая половина? — Оживился Марк. — Она такая же интересная как первая? О чем

еще вы с Мартином говорили? Давай, колись.

— Ну уж нет! — Запротестовал я. — Со второй частью я намерен справиться

собственными силами. Лучше я тебе какой-нибудь другой секрет открою… Кстати, ты в курсе, что

кроме Грейсвандира и Вэрвиндла, существует еще один меч с элементами Лабиринта?

— Нет. — Удивился Марк.

— Пойдем, покажу. Я недавно нашел Экскалибур в Отражениях. Кому он мог раньше

принадлежать — ума не приложу…

9

169

Золотая вода в ручье, неспешно плывущие по небу горы, разноцветные потоки ветра,

белое солнце, окруженное сияющим кольцом…

Из-за холмов появляются деревья, небо меняет свой цвет, двухголовая птица кричит, как

койот…

Лес становится выше, я поднимаю голову — и вижу, как горы, превратившись в

бесформенные обломки камней, неподвижно висят в прозрачном темном небе, окруженные

россыпью звезд…

Тени становятся гуще, черный лес, лишенный листьев, враждебно смотрит мне в спину.

По стволам скользят гибкие, похожие на ящериц существа с множеством ног…

Справа — полоса серебряного рассвета, под верхними ветками в беловатых коконах

развешаны люди: мужчины, женщины, дети… Не здесь…

Деревья сочатся слизью, воздух дышит разложением, мошкара вьется повсюду, под

сапогами хлюпает грязь… Еще дальше…

Лес расступается. Светло-зеленое небо, усеянное двумя десятками солнц, исторгающих

бирюзовые протуберанцы. Глаза не слепнут, хотя каждое из этих солнц — в несколько раз больше

того, что светит в Аваллоне. Земля, похожая на высохшую краску. Пустынно и тихо. Никого нет.

Можно приступать. Я достаю карты.

Я прошел большую часть пути к Хаосу пешком потому, что тот, с кем я

собирался

связаться, вряд ли, в отличии от Джарета, много времени проводит на Отражениях. У королей

весьма напряженный график работы.

Я достал нужную карту и стал внимательно изучать портрет человека, которого никогда не

знал лично. Он был высок, безупречно сложен, темноволос и не носил ни усов, ни бороды.

Холодные темные глаза. По дороге к трону он прошел через кровь, клевету и предательство. Его

единственную любовь звали Власть, и он никогда не изменял ей… На поясе — меч в темных

ножнах… Этим клинком некогда владел Роловианс, и после его гибели меч надолго был утерян.

Меч назывался Грэйсмор, и принадлежал к тому же классу артефактов, что и Грейсвандир,

Вэрвиндл и мой Экскалибур, хотя, в отличии от них, нес в себе силу Хаоса, а не Порядка.

Предположение, что Грэйсмор длительное время хранился в Амбере в качестве военного трофея,

представлялось наиболее вероятным, поскольку меч вновь вернулся в Хаос в тот же период

времени, когда там впервые появился Бранд. Скорее всего, именно Бранд выкрал меч и вернул

хаоситам. Меч получил старший сын Роловианса — Таббл, но глава Рассекающих носил Грэйсмор

недолго, поскольку вскоре скончался сам. Далее, если верить словам Джарета, Грэйсмор снова

надолго исчез — до тех пор, пока Ариман, внук Таббла, не предъявил свои претензии на трон.

Каким путем клинок Роловианса оказался в его руках, не знал никто, но само наличие Истинного

Меча у молодого претендента определенно указывало на то, что он — далеко не случайная фигура

на поле.

Я продолжал рассматривать портрет короля… Темный камзол без украшений. Сильные

руки. На левой — кольцо с красным камнем, на правой — кольцо с колесиком, к центру которого

сходились тысячи тончайших струн: спикарт королей Хаоса.

Я отдавал себе отчет в том, что если этот мрачноватый господин решит, что

дипломатические переговоры нам не нужны, живым в Аваллон я уже не вернусь. Возможно, из-за

волнения длительное время мне не удавалось установить контакт. А возможно, Ариман был чем-

то занят.

Наконец, изображение дрогнуло, шевельнулось, обрело глубину…

— Кто ты? — Спросил король Хаоса. На свой портрет он, мягко говоря, в данный момент

был совершенно не похож. У него было четыре руки, кожистые крылья и сноп пламени вместо