Артур, племянник Мордреда

Смирнов Андрей Владимирович

королевы может сложиться неверное представление о вашей судьбе, если вы вдруг погибните при

прохождении.

— Конечно, я понимаю. В любом случае, сначала я собирался вернуться с докладом в

Аваллон. И лишь потом… в частном порядке…

— Полагаю, вы не хотите, чтобы об этом стало известно широкой общественности?

— Вы совершенно правы, сир. — Я наклонил голову. — В Аваллоне мой поступок могут

не понять… а если станет известно

у вас, боюсь, в скором времени об этом узнают и мои

родственники. Вы ведь, наверное, понимаете, что ваш указ о запрете контактов выполняли…

ммм… далеко не все хаоситы.

— Догадываюсь. — Пламя, заменявшее Ариману лицо, вспыхнуло чуть ярче. В голосе

короля мне снова послышалась усмешка. — Позвольте спросить, откуда у вас моя карта?

— Мне ее дала Джинна. — Соврал я. На самом деле, карту мне дал Джарет, но я не

собирался его подставлять.

— Позвольте взглянуть?

— Нет.

— Нет?

— Я уничтожил карту перед тем, как перейти к вам. Таков был приказ королевы.

Я снова соврал. Джинна, которая, естественно, ничего о козыре не знала, не могла и

приказать мне его выкинуть. Я избавился от карты потому, что Ариман мог вычислить Джарета по

стилю, в котором она была выполнена. Он правил Хаосом вот уже десять веков — срок, более чем

достаточный для того, чтобы изучить стиль всех рисовальщиков.

— Жаль. — Вздохнул Ариман. — Поймите меня правильно: я не собирался устраивать

репрессий. Просто… мне было любопытно.

— Скорее всего, карту нарисовала Фиона. Говорят, когда-то вы были знакомы…

— Да. — Ариман вздохнул. — К сожалению… Ну что ж, я вас оставлю. Устраивайтесь.

Через четыре цикла я за вами зайду.

— Благодарю.

— Не за что.

Ариман поднялся, шагнул к стене и вошел в нее, вызвав на поверхности колебания, как

будто бы стена состояла из жидкости. Как только волны утихли, я поднялся и занялся осмотром

комнаты. В трех местах — там, где ушел Ариман, перед белой дверью и в правом углу — у меня

возникло впечатление, что если я сделаю еще один шаг, то куда-то перемещусь. Отражения в этом

чертовом Хаосе были такими же безумными, как и все остальное.

Больше ничего интересного в комнате не было. Когда мне надоело слоняться по

помещению, я сел на пол. Не доверял я этим диванчикам.

Чуть позже я нарисовал козырь мира с двумя десятками бирюзовых солнц, переместился

туда и минут десять ползал по земле, похожей на засохшую краску, выискивая смятый козырь. Я

уже почти пришел к мысли о том, что Ариман опередил меня, и удовлетворил свое здоровое

любопытство, когда козырь, к моему удивлению, все-таки нашелся. Я уничтожил его, нарисовал

карту комнаты в Путях Аримана, картопортировался и сделал вид, как будто бы никуда не уходил.

Не

знаю, поверили мне или нет — наверняка в Путях короля Хаоса имелась какая-нибудь

магическая система, идентифицирующая посетителей. Впрочем, я вовсе не уверен в том, что моя

комната находилась именно в Путях Аримана, а не представляла собой, скажем, гостиничный

номер для всяких подозрительных субъектов. Ну да ладно. Я не гордый.

Поскольку времени было навалом, я добавил к своей коллекции козырь Аримана

собственного изготовления. Моя колода давно уже с трудом влезала в нагрудный карман, и

поэтому я разделил ее надвое. В первую пачку вошли портреты: все мои аваллонские

родственники в количестве двадцать одной штуки, мой собственный козырь, козырь Аримана,

восемь козырей Магистров Ордена, портрет Иды и двадцать восемь портретов рядовых членов

Ордена Восьми Ветров. До недавнего времени их было несколько меньше, но потом к ним

добавилась часть учеников Джулии. Мордред, если бы захотел, мог бы взять всех учеников

Джулии под свое крыло, но он отчего-то не пожелал с ними возиться, оставил при себе лишь

173

нескольких, наиболее способных, а остальных спихнул Анжелике. Когда власть поменялась и

Анжелику отстранили от контроля за Сломанными Лабиринтами, мы поделили с ней учеников

Джулии поровну. Поскольку у Анжелики было время узнать, кто есть кто, и расставаться с

настоящими талантами она вряд ли бы стала, мне, как я подозреваю, достались самые

отъявленные двоечники, бездельники и тунеядцы. Вдобавок, некоторые из них могли стучать

Мордреду или той же Анжелике. Тем не менее, я не стал отказываться от возможности расширить

свой Орден — даже за счет столь сомнительного контингента. Со временем я собирался сделать из

них приличных людей… а категорически неспособных проникнуться идеей бескорыстного

служения Порядку — потихоньку устранить. Я искренне надеялся, что проникнутся все.

Во вторую пачку вошло более ста козырей различных мест. Я в который раз подумал о

том, что не мешало бы почистить колоду — выкинуть карты, которыми я редко пользовался.