Артур, племянник Мордреда
Шрифт:
— Никаких церемоний не нужно. Создатель Узора даже не обязан знать о своей связи с
божеством. Корвин не знал, но он всегда выступал как агент Единорога. В начале своего пути
Бранд тоже им был, но он был завербован, предал нашего покровителя и переметнулся к Фениксу.
Поэтому и Лабиринт, начертанный в Эмеральде, стал тенью Феникса, а не Единорога.
— Кстати, давно хотел спросить. Возьмем, например, Единорога и Лабиринт. Как они
между собой соотносятся?
— То есть?
— Кто принимает решения? Насколько Лабиринт самостоятелен?
—
Лабиринт можно сравнить… ну, скажем, с устройством, имеющим искусственный интеллект.
Устройство запрограммировали и пустили в самостоятельное плаванье. В ходе работы оно
постепенно развивается, учится… Естественно, это не тупая машина. В некотором роде, Лабиринт
— это тоже бог. Искусственный бог. Инструмент Единорога, созданный для выполнения
определенных функций на нашем уровне существования.
— Если Лабиринт — компутер, Единорог — программист, то кто же тогда Корвин? Так,
мимо проходил?
— Нет, что ты! — Мартин улыбнулся и покачал головой, — Во-первых, он купил
компьютер — нарисовал Лабиринт. Во-вторых, Корвин выполнил очень важную работу —
настроил все эти окошечки, подобрал подходящую заставку…
— Наш Аваллон — заставка на рабочем столе?!
— Ну а что же еще? — Вопросом на вопрос ответил Мартин.
— М-да. Это очень интересная теория, но давай, все-таки, давай вернемся к тому, с чего
мы начали. Почему был выбран Рэндом, ты объяснил. Но почему теперь была выбрана Джинна?
— Пути Единорога ведомы только самому Единорогу. — Глубокомысленно заметил
Верховный жрец.
— Эту лапшу ты будешь вешать на уши своим прихожанам.
— Но я действительно не знаю его планов! Или ты думаешь, бог регулярно докладывается
мне о своих действиях?!
— Не надо лукавить. Что-то ты должен знать… или хотя бы догадываться! У тебя же есть
эта самая «мистическая связь с Силой», про которую ты говорил! Должна быть! Ты ведь жрец!
— Мистика — она и есть мистика. — Продолжал издеваться надо мной Мартин. — Нечто,
плохо поддающееся словесному описанию.
— Я сейчас кого-то придушу…
— Испуган. — Жрец засмеялся. — Хорошо. Признаюсь, кое-какие догадки у меня есть…
— Ну слава Единорогу…
— …но мне снова придется тебя разочаровать.
— Я что, ОПЯТЬ не готов?! Мартин, это уже не смешно.
— Нет, на этот раз не готов как раз я. Так что придется потерпеть.
— Дай хотя бы намек. — Попросил я.
Мартин вздохнул.
— Подумай вот над чем. — Произнес он. — У богов могут быть свои долговременные
планы. И не всегда их поступки исчерпываются теми целями, которые мы им приписываем…
Кстати, что ты думаешь о Хельвере?
163
— Хороший паренек, — сказал я. — Быстро осваивает фехтование. Но магия ему лучше
дается. Я предложил подогнать его по этой части. Не Мордреду же этим заниматься… Экс-короля
Джинна на пушечный выстрел к своему сыну не подпустит. А почему ты заговорил о Хельвере?
Ты думаешь, он как-то повлиял на решение Единорога? Но как?!
— У тебя ведь уже есть одно домашнее задание, правильно? Теперь, когда я дал тебе
намек, у тебя есть второе…
— Ладно. — Со злостью сказал я. — Я подумаю. Но некоторые мои мысли кое-кому могут
и не понравиться…
— Наложить на тебя епитимью? — Оживился Мартин. Я хотел сказать что-нибудь едкое,
но
направлении, предлагая мне помолчать. Кто-то связался с ним по карте.
— Да. — Сказал Мартин через несколько секунд. — Да, он здесь. Сейчас. — Посмотрел на
меня. — Тебя хотят видеть.
— Кто? — Удивился я.
— Джинна.
— Откуда она узнала, что я у тебя?
— Не имею понятия. Спроси у нее сам.
— Ты зря торопишься меня выпроводить. — Сказал я, поднимаясь. — Наш разговор еще
не закончен.
— Да, я знаю. Но сейчас тебе пора идти. Королева ждет.
Я прикоснулся к плечу Мартина и увидел то же, что и он — призрачный образ Джинны,
сидевшей в не менее призрачной малахитовой гостиной. С каждым ударом сердца видение
становилось четче. Я протянул руку и королева коснулась моих пальцев. Я сделал шаг. Комната
Мартина растаяла за спиной. Я стоял в небольшой помещении, стены которого были выложены
зеленым камнем.
— Салют, сестричка! — Сказал я, устраиваясь за малахитовым столиком напротив
Джинны. — Зачем я тебе понадобился? И как ты узнала, что я у Мартина?
— Я несколько раз пыталась тебя вызвать. — Объяснила новоиспеченная королева. — Ты
не отвечал. Я связалась с твоим отцом, и он сказал, что ты о чем-то хотел побеседовать с нашим
домашним римским папой… Кстати, о чем вы говорили?
— В основном, о метафизике. — Я наморщил лоб. — Кант, Гегель, Хайдеггер… Свобода и