Артуриана
Шрифт:
— К тому же, у нас могут быть сильные наследники — если они унаследуют твой дар…
— Нет, — я покачала головой. — Это невозможно. Ты мой брат, через это я не переступлю.
— Моргана, прошу тебя, не будь такой упрямой, образумься! Ты станешь королевой Камелота, а однажды и всего Альбиона… — с этими словами он снова прижал меня к себе и попытался поцеловать.
Без сомнения, ему бы удалось, я не успела отстраниться, но в это время случилось непредвиденное.
Позади вдруг раздался трубный звук рога, послышался громкий лай собак и стук копыт.
Артур изумленно обернулся.
— Кто может охотиться в ночь Самайна? — спросил он с недоумением. — Я прикажу наказать их за беспорядки! Сегодня все должны отдыхать и веселиться! Или же… это идут враги? Нападение?
Топот и лай приближались, скоро гул превратился в невыносимый вой. Никакие враги не способны произвести подобные звуки, даже целая армия, устремившаяся к Камелоту, не издала бы столь оглушительных криков. Повеяло холодом смерти, зловеще шумели вершины деревьев, налетевшие порывы ветра согнули лес почти до земли.
— Король Самайна может охотиться в эту ночь, — прошептала я. — Король-олень, повелитель мертвецов… Это — Дикая охота, Артур, и она близко. Мы у нее на пути!
И тревога, граничащая с ужасом, сжала наши сердца.
В следующее мгновение ветви раздвинулись, и прямо из чащи выскочили черные гончие, огромные адские псы с горящими огненными глазами, искры вылетали из их раскрытых клыкастых пастей, они промчались мимо нас, застывших от ужаса, но то было лишь начало.
А дальше мелькнули олени, они пронеслись и скрылись вдали, проскакали всадники-мертвецы, на конях скелетах они в бешенном галопе прошли совсем рядом, их пустые глазницы остановились на Артуре — и я быстро вышла вперед, закрывая брата собой. Подняла руки, готовая защищать, если понадобится. Фиолетовый огонь угрожающе полыхнул в моих глазах.
Мертвецы исчезли, затем — новая свора гончих. И после появились высокие лошади на бесконечно длинных ногах, а последний вороной конь с оскаленной мордой, казалось, упирался головой в самое небо. На нем восседал человек, если можно его назвать этим именем, — высокий, увенчанный горящими оленьими рогами, колдовское пламя так и плясало на них, а его длинный черный плащ был усеян сияющими звездами.
Рядом с ним, на высокой вороной же кобыле, ехала женщина, чье лицо было наполовину закрыто маской, а наполовину оказалось голым черепом с тускло мерцающими глазницами. Длинные волосы плащом окутывали фигуру, может, они были ее единственной одеждой, но судить об этом не представлялось возможным: волосы, струившиеся как водопад, полностью скрывали ее. То была Морриган, богиня смерти.
Они остановились возле нас, король Самайна медленно повернул голову, его мрачные черные глаза, — в них, казалось, обитал мрак, — уставились сначала на меня, потом на Артура.
— Артур Пендрагон, — произнес он шепотом, который однако громовыми раскатами оглушил нас, эхо тысячекратно повторило его. — Король настоящего и король грядущего… Предсказанный звездами.
Мы слушали молча, не смея пошевелиться. Я знала, что мощь моя велика, но никогда не сравниться ей с могуществом древних богов, с теми, чья сила питала Землю. И если они захотят забрать Артура, сделать его частью королевской свиты, — ничего не смогу поделать, нет в мире никого, кто мог бы превозмочь их волю!
— Пока ты еще молод, ты хочешь добра, — продолжил король Самайна, — Но нет такого добра, которое не шло бы об руку со злом… Ты станешь врагом нашего мира однажды и нашим врагом. Так написано тебе на роду, так говорят звезды на моем плаще, а они никогда не ошибаются. Но знай, Артур, страшных противников ты найдешь себе. Люди и боги будут против тебя.
— И она! — добавила вдруг Морриган, вытянув длинный костлявый палец в мою сторону.
— Она? — Артур обернулся ко мне. — Станет ли любовь к ней моей погибелью?
— Любовь не может быть погибелью, но может толкнуть на ошибки. Роковые ошибки, — ответила Морриган. — А погибелью твоей станет сын. Потому поберегись рожать наследников, Артур. Лучше и не женись вовсе! Женитьба принесет тебе лишь горе.
Сделав свое мрачное пророчество, богиня смерти отвернулась, тронула поводья — ее лошадь сорвалась с места и помчалась вскачь. С диким гиканьем король Самайна бросился за ней: и вот в мгновение ока они уже летели по небу мимо серебристого диска луны, мимо темных облаков, по дороге мертвых, далеко от мира людей. Черные гончие промелькнули, и их силуэты скрылись вдали.
Как знать, успешной ли была жатва сегодня? Скольких отважных юношей и прекрасных девушек забрали они ночью в свою свиту?
Но что-то подсказывало мне: в этот раз они пришли не ради жатвы. Они пришли сказать Артуру то, что сказали. То, что можно считать объявлением войны между ним и богами древности. У меня не укладывалось в голове, как может Артур бросить вызов богам, не совсем же он потеряет рассудок!
Я обернулась к брату, его била дрожь. Это можно понять — даже храбрец не в состоянии вынести вида Дикой охоты. Я была колдуньей, ведьмам легче пережить встречу с потусторонним, но, признаюсь, и мне было не по себе от увиденного.
Подойдя ближе, взяла его за руку.
— Артур, нужно возвращаться. Возможно, нас уже ищут.
Он покачал головой.
— Никто нас не ищет. Сегодня ночь Самайна, пары, уходящие в лес, уходят до рассвета.
— Но мы — не пара, — я улыбнулась. — Идем, нам нужно попасть домой.
В молчании мы направились обратно, говорить не хотелось, и мы шли, погруженные в свои мысли. Вероятно, Артур тяжело бы переживал мой отказ стать его возлюбленной, на что он очень рассчитывал, но теперь ему было не до того — Дикая охота заставила забыть обо всем.
Уже когда вдали показались башни Камелота, он вдруг остановился и посмотрел на меня.
— Что они там говорили про сына, который убьет меня? Как такое возможно?
— В мире возможно все, Артур, — я вздохнула. — К их словам следует прислушаться. Боги знают, что говорят. Может, и правда тебе лучше не брать жены совсем, а сделать, как Ланселот. Посвятить жизнь Камелоту и своему народу.
— Но у короля должны быть наследники!
— Не наследники. Преемники. Ты сможешь найти их, выбрав лучшего из лучших. Того, кто окажется достоин короны Логреса.