Артуриана
Шрифт:
— Что происходит, прекрасная дама, где ты? Я больше не вижу твоего лица…
— Я здесь, рядом с тобой, — ответила я, и он вздрогнул, услышав мой голос. Потому что, то был голос его возлюбленной — королевы Гвиневеры. И когда слепящий свет померк, она предстала перед ним во всем совершенстве свой красоты и обольстительности своей юности, и Ланселот вскочил на ноги, не в силах прийти в себя от изумления.
— Моя королева! — вскричал он, — Как ты здесь оказалась?
— Я пришла к тебе, ради тебя, — ответила я и подошла ближе. — Рад ли ты мне?
— А где же наш король и твой муж? — опешил рыцарь.
— Артур остался в Камелоте, здесь
— Но… как же можно, — прошептал он, — Мы не должны…
Но и я слишком долго мечтала об этом мгновении, и пусть его сердце принадлежит не мне, отныне — он только мой, желает он того или нет. И потому я крепче прижалась к нему, а после сама подарила своему рыцарю поцелуй, на который он с жаром ответил. Ланселот и сам был под действием волшебного напитка, сознание его не было ясным, все случалось будто во сне, и потому легко уверился он, что его возлюбленная оставила короля и каким-то чудесным образом оказалась во дворце Броселианда.
Этот день и эту ночь мы провели вместе, и я чувствовала себя самой счастливой, от того, что сбылась моя мечта, и тот, кого желала я столь долго, наконец смотрел на меня глазами полными любви, наконец стремился ко мне так же страстно, как и я стремилась к нему.
И едва мы проснулись, как снова принесла я кувшин с волшебным напитком, опасаясь, что чары могут развеяться.
Однако, ничто не длится вечно, и эти сказочные дни нашей любви, когда я услышала множество чудесных признаний и клятвы вечной верности, подошли к концу. Мне захотелось, чтобы мой возлюбленный знал о том, что все это время он был со мной, а вовсе не со своей королевой, хотелось, чтобы в сердце его нашлось место и для меня. У меня были чары, чтобы привлечь его, и я знала, что ни один человек не сможет противиться им.
Едва проснувшись поутру и увидев рядом со мной меня вместо своей возлюбленной, Ланселот сначала не на шутку испугался.
— Миледи! — вскричал он, — Королева Моргана! Что вы здесь делаете?
Он отстранился и озирался по сторонам, пытаясь найти свою возлюбленную, в то время как я поднялась на ложе и улыбнулась.
— Кого ты ищешь, сэр Ланселот? — рассмеялась я. — Уж не королеву ли Гвиневеру?
— Где она?! — воскликнул он.
— Она перед тобой, — ответила я. — Это я была с тобой эти дни и ночи, это меня ты принял за свою королеву, потому что выпил слишком много вина, мой рыцарь. Знал ли ты, что вино в Броселианде особенное, что оно затмевает разум и застилает глаза?
Едва Ланселот осознал, что случилось, как впал он в отчаяние, равного которому мне не доводилось видеть. Он сожалел о случившемся, и моя любовь не радовала его.
— Почему ты грустишь? — спросила я, чувствуя раздражение и величайшую досаду, — Разве не должен ты радоваться? Ты провел чудесные дни со своей возлюбленной, но не изменил при этом королю и не нарушил клятвы. Разве не об этом ты мечтал столь долгие годы?
Но рыцарь был безутешен, его воздушные замки рухнули, он не хотел поверить, что все это было лишь колдовством, лишь иллюзией, к тому же, с ужасом понимал, что сам того не желая провел несколько ночей с сестрой самого короля, с той, кого, как он знал, король любил больше всех людей на земле.
— Хватит, — примирительно улыбнулась я. — Ты же знал о моих чувствах, не так ли? Ты не мог не догадаться! Я полюбила тебя в первый же миг, как увидела, тогда, в саду твоей матушки. Помнишь тот день? Ни один другой мужчина в целом мире не сравнится с тобой, ничто не затмит красоты твоего лица, и никто не займет твое место в моем сердце. Там есть место лишь для тебя, Ланселот, только для тебя! Умоляю, услышь мои слова! Посмотри на меня!
Он слабо кивнул и закрыл лицо руками.
— Ну не будь так безутешен! Не ты первый стал жертвой сильного колдовства, — с этими словами я взяла кубок и выпила зелье. — Взгляни же на меня! Разве ты хочешь оставить женщину, которая так любит тебя? Разве не пожелаешь остаться здесь со мной навсегда? Зачем тебе жить мыслями о королеве, которая никогда не станет твоей?
Но он безутешно покачал головой, он оттолкнул мою любовь. И тогда я протянула руки, отняла ладони от его лица и коснулась губами его губ — то был отравленный поцелуй, колдовской поцелуй, лишающий жертву ее воли. Отныне, очарованный, он видел перед собой только меня, и покуда будет действовать зелье, не вспомнит он ни Камелот, ни свой долг рыцаря, ни свою даму сердца, отныне его душа безраздельно принадлежит мне, лишь я была теперь полновластной хозяйкой его дум и стремлений.
Так сэр Ланселот остался со мной, а я получила, наконец, ту любовь, о которой мечтала.
Теперь он был весел и счастлив, он улыбался мне, беспрестанно заключал меня в объятия, каждый миг обращал ко мне восхищенные взоры, но время шло, и чем счастливее и веселее становился мой любимый, тем сильнее печалилась я, и тем мрачнее было у меня на душе.
Великий учитель Мерлин прав, я так и не смогла забыть, что эта любовь — лишь иллюзия, и она создается бокалом зелья, которое я выпивала каждое утро. Едва его действие закончится, как исчезнут и чувства рыцаря ко мне.
И я сердилась на своего возлюбленного, с каждым днем все сильнее хотелось мне, чтобы полюбил он меня саму, такой, какая я есть, чтобы желал остаться здесь, в Броселианде, по доброй воле.
Долго не могла я решиться и все же однажды поняла: время пришло. Иллюзии прекрасны, но настоящая жизнь обходит эту долину стороной, а потому нам нужно возвращаться.
И в то утро я не выпила чудесное зелье и предстала пред Ланселотом такой, какой была на самом деле, его разум и его воля вернулись, и в тот же миг увидела я, как погасла в глазах рыцаря любовь, и на ее месте возникла тревога.
— Прошу тебя, госпожа, — сказал он, наконец, в его голосе звучала мольба, — Отпусти меня! Знаю, что был я под действием твоих чар, а сейчас разум вернулся ко мне. Если ты снова нашлешь на меня чары, я останусь твоим пленником навеки и буду жить в прекрасной мечте, но это будет не моя жизнь. Позволь же мне остаться собой!
— Именно этого я и хочу, — ласково улыбнулась я и взяла его за руки. — Хочу, чтобы ты был собой. Чтобы остался со мной по доброй воле. Чтобы любил меня по-настоящему, а не из-за чар, владеющих тобой. Скажи, что так и будет, что мы будем счастливы, ведь я люблю тебя так сильно, как только может любить женщина!
Рыцарь надолго задумался над услышанным, а потом крепко прижал мои руки к груди и посмотрел в глаза.
— Моя прекрасная госпожа, — произнес он, — Твоя красота не знает равных, как и другие твои достоинства. Но не могу я изменить той, кому навеки отдал свое сердце, не могу заставить его любить по моему приказу, ведь голос любви неподвластен нашей воле. Жить здесь и обманывать тебя не могу тоже. Так позволь мне уйти и сохранить глубокую привязанность к тебе в моей душе и глубокую благодарность!