Арвендейл
Шрифт:
— Новенький?
Лейтенант кивнул.
— Да, почерк отличный, но в остальном — дурак дураком. Учить его и учить… — Он уставил на Беневьера пытливый взгляд, как бы намекая, что если тому есть что сказать в приватной беседе, то пусть начинает, так как писарь скоро вернется.
Беневьер вздохнул.
— Сегодня, мой дорогой Гаррен, из-за твоего «подарка» мы чуть не остались без герцога.
Лейтенант побледнел. Беневьер хорошо его понимал. Герцог Эгмонтер был достаточно умен и справедлив, чтобы отдавать должное своим старательным слугам и не попрекать их за каждый мелкий просчет, тем более что они случались нечасто, но всякий, кто был приближен к герцогу, как сам Беневьер или Гаррен, знал, что в одном никогда
— Мне кажется, — осторожно начал он, — герцог сейчас слишком… расстроен и опечален, чтобы искать виноватых на стороне. Тем более что ему таки удалось уцелеть, чего не скажешь о пленнике, палаче и нескольких солдатах.
Гаррен едва заметно выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. Беневьер стянул с плеча перевязь и бросил шпагу на стол. Разговор предстоял долгий.
— Слушай, а чем тот тип привлек твое внимание?
Лейтенант ответил не сразу.
— Да кто его знает, чутье… да и вообще, вид у него был какой-то больно… праздный. У нас люди просто так по улицам не шляются, а этот — гуляет… а уж когда в его бумагах обнаружилась схема замка, да еще той части, где находится кабинет герцога, я понял, что дело нечисто. А что там произошло?
После краткого пересказа (Беневьер издавна придерживался правила: каждый человек должен знать только ту часть информации, которая ему необходима, поэтому особо в детали не углублялся, отослав лейтенанта за подробностями к Измиеру) они с Гарреном набросали план действий. Решено было, что самому Беневьеру и вправду пока светиться не стоит, так что поисками лиц, с которыми в Парвусе контактировал убийца, займется сам Гаррен. А Беневьер подключится, если в том возникнет необходимость. Так что, когда в караулку ввалился писарь Лакруш, неся в обеих руках по паре кружек эля, лейтенант и Беневьер уже вели вполне мирную и беззаботную беседу.
Следующие два дня особых результатов не принесли. Это было объяснимо. Расследование Гаррен был вынужден вести очень аккуратно, не особо афишируя свой интерес, и в то же время тщательно, так, чтобы не пропустить ни одной возможной ниточки. Поэтому он вовлек в дело лишь несколько своих самых эффективных агентов, отобрав среди них только тех, кто умел держать язык за зубами. Зато третий день принес первый улов.
Гаррен ввалился в комнату Беневьера, когда ночная стража только-только сменилась. Беневьер спросонья едва не ткнул приятеля своим старым верным воровским стилетом, но, разглядев, кто к нему пожаловал, убрал оружие и потер заспанное лицо ладонью.
— Я так думаю, твое столь раннее появление означает, что ты что-то накопал.
Лейтенант шмякнулся на стул и сладко, с истомой зевнул.
— Тут ты прав. Кое-что накопал. Правда, не знаю, будет ли от этого толк.
Беневьер сел на кровати и потянулся за штанами.
— Ты давай говори, а я сам решу, как и что, все равно герцогу мне докладывать.
Лейтенант понимающе кивнул. Естественно, от соблазна свалить возможную неудачу на другого не застрахован никто, но они оба знали: с герцогом такой номер вряд ли пройдет. В худшем случае на колу придется корчиться обоим.
— Итак…
— Если коротко, то ни с кем особо тот тип в Парвусе не встречался. Пару раз заходил в лавку к скобарю, несколько раз прогулялся по пристани, дважды посетил торговую палату и… каждый день чистил башмаки в будке у башмачника Глайка.
Беневьер натянул рубаху и ногами выдвинул башмаки из-под кровати.
— И что?
Гаррен пожал плечами.
— Да в общем-то ничего, ну, подумаешь — человек имеет привычку к чистой обуви. Только… сразу после того, как его схватили, башмачник исчез. Он уже два дня не появляется на рынке, а в его хибаре пусто, так пусто, будто там и не жил никто. Ни подушки, ни грязной посуды, ни единого волоска. Как будто он знал, что его могут искать при помощи магии.
Беневьер накинул на плечи камзол и принялся застегивать пуговицы.
— Значит, говоришь, башмачник Глайк?
Лейтенант кивнул.
— Вообще-то он в Парвусе новенький — и двух лет не будет, как сел в будке у рынка, а все ж таки как-то примелькался. Многие к нему в будку подсаживались — сапоги, башмаки почистить, набойки поставить… скромный такой был, вежливый. Я временами думал: и чего это парень в уличные башмачники пошел? Ему бы в приказчики — за пять лет до старшего бы поднялся! А вишь оно как… — Гаррен покачал головой.
Беневьер затянул пояс и замысловато выругался. По всему выходило: искать этого башмачника придется ему. На Гаррене висел Парвус, а Измиера после всего произошедшего герцог вряд ли отпустит далеко от себя. Да и не годился Измиер для подобных поисков…
В том, что он его найдет, Беневьер не сомневался, но вот потом… Обычно его задания не слишком-то отличались от тех дел, которыми он занимался до встречи с герцогом: разыскать какую-то вещь, украсть ее, выиграть в карты или (чем он, естественно, не занимался, когда работал на себя) выкупить, ну, и там переговорить с людьми, разузнать, разнюхать, запугать, наконец… Только сталкивался Беневьер до сих пор с обычными людьми, пусть даже некоторые из них были довольно богаты, а другие довольно влиятельны, и, попадись он кому-то из них в руки, несомненно поплатился бы за свои делишки. Но, за малым исключением, все эти люди были влиятельны у себя, в некоем городе, области или герцогстве, а стоило лишь пересечь границу герцогства Эгмонтер, и он мог считать себя в полной безопасности. Но на этот раз ему предстояло схлестнуться с кем-то, кто был не менее, а, пожалуй, и более влиятельным, чем, герцог. И стоит Беневьеру всего лишь просто ЗАСВЕТИТЬСЯ, пусть даже его и не схватят, рассчитывать на поддержку и помощь герцога он не сможет. Даже здесь, в Эгмонтере. Мало того, если Беневьер засветится, герцог, спасая себя, вполне может убрать его САМ, а потом сделает вид, будто и слыхом не слыхивал ни о каком Беневьере. И крамольная мыслишка, которую он постарался загнать в самый дальний угол своего сознания, вновь полезла наружу…
Беневьер накинул было плащ, но затем передумал и, скрутив его, перебросил через плечо.
— Ты, когда шел через зал, не велел хозяину накрыть завтрак?
— А то как же, — ответил лейтенант. — Кстати, можешь не торопиться. Герцог отбыл из Парвуса и вроде как вернется не раньше, чем через две недели.
Беневьер кивнул. Он не стал спрашивать, куда поехал герцог. Меньше знаешь — лучше спишь (тем более что лейтенант мог этого и не знать, потому что и сам придерживался такого же принципа).
— Ну что ж, тогда я вполне успею перекусить в приятном обществе. И за это время ты хорошенько опишешь мне этого твоего Глайка…
К исходу недели Беневьер добрался до Эстогона. Графство Леконсур было покрупнее, чем Эгмонтер, и Эстогон заметно больше Парвуса. Однако графство это уже давно служило наглядным примером того, как НЕ ДОЛЖНО управлять доменом. Сам граф Леконсур был уже стар, а все его сыновья либо вообще не дожили до того дня, когда могли бы как-то проявить свои таланты в качестве владетеля домена, либо, уже став им, быстро уходили к темным богам, не успев ничего сделать. Так что не зря Беневьер когда-то сделал Эстогон своей, так сказать, операционной базой, тайком прикупив тут небольшой скромный домик у престарелой вдовы и… оставив ее доживать век в своем бывшем доме. Для соседей ничего не изменилось — престарелая матушка Боваж все так же ковырялась в своем маленьком дворике и крохотном садике, да иногда, не слишком часто, ее навещал двоюродный внучатый племянник… Последним правителем Леконсура был зять старика-графа, муж его младшей дочери. По слухам, юный барон оказался еще большей бестолочью, чем сыновья графа.