Аш 7
Шрифт:
Штурм логова Саргона Второго был, наверное, самым кровопролитным из всех сражений на Арраме. Галифатцы пёрли на позиции волна за волной, не обращая внимания на потери. Аррамцы бились до последнего - знали, что отступать некуда. Трое суток шло просто заваливание трупами позиций аррамцев, уже три "штурмовые армии" полностью полегли на подходе к оборонительным позициям арратцев, но Хашимита это никоим образом не волновало. Есть ещё одна "армия", завтра прибудет следующая, и рано или поздно, но качество перейдёт в количество. Так и оказалось - четвёртая армия, хоть и полегла как три предыдущие, но смогла в двух местах прорвать оборону арратцев. Так же, как и до этого, на расширение плацдарма была брошена последняя армия смертников, за которой следовали войска из экспедиционного корпуса. За сутки единая оборона укрепрайона перестала существовать, рассыпавшись на многочисленные очаги сопротивления.
К концу четвёртого дня Хашимит стоял в бункере, рядом с телами Саргона Второго, его жены и детей. Репортажи по "голо" из последнего логова Саргона транслировали все каналы Галифата, показав его триумф, и напомнив зрителям, что победа состоялась в такую замечательную дату.
...
От Мудрых Старцев Хашимиту пришло поздравление с такой замечательной победой, и предложение принять командование всеми наземными силами в системе ЭнМаан, естественно, с повышением на одну ступень. Хашимит не мог поверить - для других это бы означало ссылку, но для него (и это почти никто не знал) это было возвращением на землю его предков. Он согласился без разговоров. В честь его прибытия консульство Галанте устроило торжественный вечер, куда пригласили его. И вот он здесь... Лежит в постели с дочерью консула, после любовных утех с ней.
Хашимит встал, тихо оделся и выскочил из комнаты - но там, в зале, глядя на него, сидел в кресле сам консул Галанте.
– Как ты мог, Хашимит... Я принял тебя в своём доме!..
– дрожал голос у пожилого аграфа.
– А ты!.. Мою дочь!..
– Папа!
– послышался голос Ильмарэ.
– Хашимитик хороший! И я люблю его!
Она, в чём мать родила, подбежала к Хашимиту и прильнула к нему.
– Милорд!
– прохрипел Хашимит.
– Я люблю вашу дочь! И хочу взять Ильмарэ в жёны!
– Да ты хоть понимаешь, о чем просишь??!!
– взвыл консул, но тут же был осажен.
– Папа! Я согласна!
– Ильмарэ чмокнула Хашимита.
– И не смей отказать! Мы с Хашимитиком всё равно поженимся!
Консул сидел, молчал, а потом, заплакав, махнул рукой, мол, женитесь...
– Милорд! Я сделаю Вашу дочь счастливой!
– продолжил Хашимит, набравшись храбрости.
– Мы с ней поженимся... Свадьба через три дня.
– Что!??
– снова взвыл консул.
– Моя дочь, как простолюдинка, и через три дня замуж??
– Успокойся, папа!
– крутила Ильмарэ из отца верёвки.
– Сегодня мы с Хашимитиком объявим помолвку. А свадьбу сыграем через два месяца - приличия-то надо соблюдать.
Два месяца Хашимит сидел как на иголках. С одной стороны, он сам безумно хотел эту женщину. С другой стороны, никто бы не поверил, скажи, что Хашимит жутко боится - вдруг консул передумает и откажет ему? Но всё обошлось. К назначенной дате приехали родственники из Галанте. Свадьбу отмечали в консульстве, со всем шиком.
...
После мероприятия и застолья молодые отправились в опочивальню, отмечать начало "медового месяца". Впрочем, он у них не прекращался с того вечера в консульстве.
Тем временем консул общался с Гэлторном, заместителем главы Иностранного Департамента Объединённого Королевства Галанте.
– Ну как, всё получилось?
– спрашивал консула старый аграф.
– Да. Последнюю дочь наконец-то пристроил. Теперь могу и умереть спокойно.
– Дочку-то не жалко?
– участливо спросил Гэлторн.
– Жалко конечно. Родная кровиночка, всё же - и за дикаря отдать пришлось.
– вздохнул консул.
– Эх, и в кого же такая уродилась? Все старшие сёстры и замуж хорошо вышли, и положение в обществе имеют. Кто на госслужбе, кто уже консультантами в совете директоров банка... А младшенькая... ведь самая моя любимая!.. а из всех умений - только хвостом перед мужиками вертеть да ноги раздвигать. Ну, да тут она все свои таланты и раскроет. Раздвигать ноги умеет, а рожать научится.
– Ну что же. Пора тебе и с зятем поговорить.
– глубокомысленно заметил Гэлторн.
– Время пришло.
...
Утром Хашимит вышел из их комнаты. Он не стал будить Ильмарэ, пусть поспит после бурной ночи, а ему надо подкрепиться. В столовой уже завтракал консул.
– Ну, здравствуй, зятёк!
– приветливо сказал он, продолжая есть.
– Как дочка? Спит?
– Да... папа...
– всё же Хашимит побаивался тестя.
– Разговор у нас с тобой назрел, Хашимит.
– как ни чём не бывало, продолжал завтракать консул.
– О будущем. И твоём, и моей дочери.
– Папа... Я для Ильмарэ готов на всё!..
– начал Хашимит.
– Вот и прекрасно. Ты, конечно, выдающийся командир, это да...
– продолжил консул.
– Но для моей дочки мало быть женой военного, пусть и высокопоставленного. Другие аграфки, вон, королевы...
Консул замолчал, пристально глядя на Хашимита.
– Но я не король...
– вырвалось у него.
– А можешь им стать. Можешь, Хашимит... ибн Джумад... ибн Куссир... ибн Кассам ... ибн Сабир...
Хашимит сидел весь покрытый потом, не в силах даже произнести слово, а консул медленно и размеренно повторял одно за другим имена его родословной. Настоящей родословной, за которую его здесь, в Галифате, Хашимита сразу сожгут на костре. Ещё бы - перечислив четыре десятка имён, консул произнес последнее - "ибн Муталиб". Да, никто из его окружения и не догадывался, что Хашимит - прямой потомок сына Муталиба, рождёного от любимой наложницы. У Хашимита на шее висел амулет - на самом деле информкристалл, где были собраны голозаписи всех его предков, от самого сына Муталиба. Все его предки подтверждали свою родословную, перечисляя своих предков и называя наследника.
– Ты так и собрался быть на побегушках у этих придурков, сидящих в Медоне?
– задал вопрос консул. И Хашимита прорвало.
– Знаешь, папа... Моя мать после смерти отца раскрыла мне эту тайну, и рассказала, что это я должен был быть на месте этих уродов! Я, а не они!!!...
– несло его - Я все эти годы жил, ложась спать каждый вечер и не зная, встречу ли следующий вечер живым, или буду гореть на костре к тому времени....И ты представить себе не можешь, как я ненавижу тех тварей в Медоне!!! Не можешь, ты это понимаешь!!?