Ашу Сирай
Шрифт:
Он пришпорил коня, переходя на рысь. Бахира также молча пришпорила Пламя, Джастер держался за луку седла, а я снова заняла своё место слева и чуть позади Огонька.
За нашими спинами раздались гортанные крики погонщиков и унылые колокольцы забрякали веселее.
Очень скоро рощи сменились садами, а среди деревьев, усыпанных разными плодами, я замечала высокие изгороди из жердей или глиняных кирпичей. В воздухе разливался сладкий аромат спелых плодов, а весной, наверное, здесь ошеломительно пахло цветами.
На дороге стали попадаться развилки,
Джастер же восседал на Огоньке с посохом на коленях, и смотрел вперёд, не подозревая сколько интереса вызывала его фигура. На нас с Бахирой старались не смотреть, хотя я понимала, что появление «духов пустыни» в этих краях и в самом деле — дело невиданное.
Арсанис я увидела издалека.
В отличие от Онферина, который скрывался на морском берегу среди холмов, Арсанис возвышался посреди ровной степи как гора драгоценной посуды, выставленной на стол хвастливой хозяйкой.
Мощные наклонные стены золотом сверкали на солнце и по высоте ненамного уступали стенам Онферина. Две высокие башни охраняли ворота в город. А за ними в верх стремились многочисленные голубые купола со звёздами и чёрные шпили храма Сурта. Я невольно придержала Ласточку, любуясь этим видом, а затем поспешно догнала Джастера и тронула его за локоть.
— М? — он едва повернул голову в мою сторону, а Бахира оглянулась через плечо, натянув поводья Пламени и переходя на шаг. Огонёк недовольно фыркнула, а Джастер ласково похлопал её по шее.
— Я вижу город, — негромко ответила я, жалея, что успела выучить слишком мало слов, чтобы описать ему всё, что вижу. — Он большой и красивый. А вокруг нас сады. Люди смотрят на нас, и мы их пугаем.
— Вот как, — Джастер едва заметно и грустно улыбнулся. — Ясно… Я бы посмотрел…
— Я расскажу тебе, сын мой, — Бахира коснулась руки Шута с другой стороны. — Стены этого города выше деревьев, аромат чьих плодов разлит вокруг. Эти стены блестят и сверкают, словно зеркало, и нашим мужчинам пришлось бы просить благословения Небесного Отца, чтобы преодолеть их! Башни ворот стоят как неподкупные стражи, а купола сияют как драгоценные уборы женщин. Воистину, это богатый и сильный город!
— Это так, ами, — кивнул Шут. — За рекой начинается спорная земля между Сурайей и родиной Янии, куда мы направляемся. Много лет две страны воевали друг с другом, но сейчас сюда приходят караваны за товарами.
— А почему стены так блестят? — спросила я, не сдержав любопытства. Конечно, я всё сама увижу, но интересно-то сейчас…
— Я слышал, что они покрыты гладкой и прочной плиткой, которая отражает свет солнца, — ответил Джастер. — Это сделали, чтобы врагу было труднее взбираться на стены и захватить город. Ещё я слышал, что мастера, который её придумал и сделал, казнили, чтобы он никому не смог раскрыть секрет её изготовления.
— Ужасная страна… — тихо пробормотала я, но Шут услышал.
— В каждой стране свои обычаи и законы, — также негромко ответил он. — И очень многие из них придумали сами люди.
Мы с Бахирой не успели ничего сказать в ответ: караванщик заметил, что мы отстали, и развернул коня, направляясь к нам.
— Что-то случилось, о почтеннейший Джасир?! — встревоженно вскричал он, осаживая коня перед нами. — Почему ты…
— Я слушал, как прекрасен город, в который мы направляемся, — спокойно перебил его Шут. — Воистину, это достойное зрелище и мне жаль, что я не могу увидеть его своими глазами.
— Да-да, — караванщик согласно закивал и пустить своего коня шагом. — Арсанис воистину великий город, и найдётся немного городов, чьи слава и богатства превосходят мою родину!
— Я буду рад услышать твой рассказ, почтенный Назараид, — ответил Шут. — Ибо нет для поэта и музыканта слаще слов, чем слова, запечатлевшие славные деяния прошлого в назидание потомкам.
Караванщик удивлённо покосился на Шута, но тот снова невидяще смотрел вдаль, и Назараид довольно ухмыльнулся, поглаживая бороду.
— Воистину, сама судьба свела нас вместе, досточтимый Джасир! — горделиво выпрямился он в седле. — Ибо я многое могу поведать тебе о славных днях и битвах, что пережил Арсанис!
Мы с Бахирой коротко переглянулись, и я опять уступила своё место возле Джастера довольному караванщику.
Хвалебный рассказ о войнах, в которых сражались дед и прадед Назараида мне показался скучным и бесконечным. Может, Джастеру в самом деле было интересно, но я с трудом понимала, о чём речь. Не только потому, что сама тема сражений мне была неприятна, сколько из-за бесконечных восхвалений доблести предков Назараида и витиеватых оскорблений их противников.
Очень скоро я перестала слушать. Так как нам с Бахирой полагалось молчать и не прерывать беседу двух мужчин, я просто смотрела на дорогу и на город, который неумолимо приближался, и размышляла о случившемся.
Я ещё не успела привыкнуть к мысли о том, что Джастер теперь не воин, а просто слепой музыкант, как он снова поразил не только меня, но и всех вокруг своими предсказаниями.
Прежде я бы уже напридумывала себе всякого, но сейчас понимала, что за каждым словом и поступком Шута всегда стоит или план, или какая-то цель, и потому, не смотря на все свои переживания, решила дождаться возможности поговорить с ним наедине.