Ашу Сирай
Шрифт:
Хозяин каравана сначала нахмурился, а затем заулыбался и погрозил Джастеру пальцем.
— А-а-а-й, это ты хочешь обмануть меня, коварный «дух»! Я наслышан о вашем безумстве в битвах, но ты, видно, вместе с глазами потерял и свой разум! Твой язык зол и жалит беспощадно! Такие слова западают в душу острой колючкой и отравляют её ядом подозрений, но я не стану их слушать и сомневаться в тех, кто заслужил моё доверие!
— Воля твоя, почтенный, — с прежним миролюбием ответил Шут, ничуть не утратив своей безмятежности. — Ты везёшь на продажу жгучий альфуль, но прежде,
Смуглое лицо Назараида сначала побледнело, а затем покраснело. Он судорожно натянул повод, и его конь недовольно зафыркал и загарцевал, почуяв волнение хозяина.
— Стой здесь, слепец! — воскликнул караванщик, грозя Джастеру пальцем. — Мои люди будут охранять тебя, пока я не вернусь и не прикажу им привязать тебя к хвостам лошадей и тащить до самого Арсаниса за твой лживый язык! А твоих женщин я заберу себе, а когда они мне надоедят, я продам их на рынке!
— А если я прав, почтенный Назараид?
— Тогда я приму тебя и твою семью, как дорогих гостей, слепой сын песков, и помогу тебе в твоих делах! Клянусь самим Тёмнооким!
— Да будет так, — негромко сказал Шут, пока караванщик гнал коня обратно к дороге. — Да будет так.
Пятеро «ос» хмуро переглядывались, не ожидая от нас опасности, но копья не опускали. Я украдкой скосила глаза. Бахира сидела в седле, слегка опустив голову, но я заметила, как она сжимает повод Пламени, чтобы скрыть своё волнение. Выходит, она не знала об этом даре Джастера и теперь волнуется, сказал ли он правду или понадеялся на свой опыт и случай? Ведь в торговле не обходится без такого обмана, это я уже успела понять из наставлений, которые давал Альмахаиму Ашу Сирай.
Я не сомневалась в правдивости слов Шута: сколько раз уже убеждалась, что всё будет так, как он сказал. Но даже то, что Джастер в самом деле видел судьбы других не объясняло, как он узнал имя караванщика. Неужели у него настоящий дар провидца? Но разве это грань тёмного дара, а не светлого?
И почему он сразу не предупредил нас об этом?
Что он задумал?
Сам виновник нашего с Бахирой волнения держал на коленях свежеоструганный посох, смотрел вдаль невидящим взглядом, и вся его фигура излучала такое спокойствие и безмятежность, словно никаких «ос» не было и в помине, а мы наслаждались мирной и безопасной прогулкой.
Тем временем караванщик добрался до дороги. Люди вокруг него засуетились, а через некоторое время от дороги донеслись крики. «Осы» не выдержали и обернулись, стараясь при этом не упускать нас из виду. Я же забыв про предупреждение Джастера, подняла голову и смотрела, как один из людей вскочил верхом на мула и помчался прочь от дороги, прячась от охраны за горбатыми спинами и гружёными мулами.
Но «осы» не зря носили свои копья.
Несколько росчерков мелькнуло в воздухе, и всадник вместе с мулом упал в густую траву, окончательно исчезнув за спинами животных. Я не видела, жив он или нет, но трое чёрно-жёлтых всадников отправились к месту падения и, судя по тому, что они не спешили, я поняла, что обманщик поплатился за свой обман.
— Что там произошло, отун? — негромко спросил Джастер, слегка повернув голову в мою сторону и прислушиваясь к возбуждённым голосам со стороны каравана.
Наша охрана тут же схватилась за копья, а я поспешно опустила голову, пряча глаза. Хватит того, что Джастер догадался, что я подсматривала.
— Они… убили того, о ком ты говорил. Он хотел сбежать, — также негромко ответила я на языке маджан.
— Ясно. — Спокойно сказал Джастер, а к нам уже мчался хозяин каравана. Полы его ярких одежд развевались на ветру.
«Осы» расступились, освобождая место, и караванщик, с потемневшим лицом и сверкающими глазами осадил коня так, что тотнедовольно заржал.
— Верно ли я понял, что ты убедился в правдивости моих слов, почтенный Назараид? — Джастер повернул голову на топот.
Караванщик несколько раз шумно вздохнул, успокаиваясь, и ответил.
— Ты оказался прав, сын песка. Но всё же я не…
— В таком случае, что ты хочешь узнать ещё, почтенный Назараид? — не теряя спокойствия, спросил Шут. — Какие тайны твоего прошлого я должен поведать тебе, чтобы ты внял открывшейся тебе истине и исполнил данную тобой клятву?
— Разве ты не можешь открыть мне будущее? — удивился караванщик. — Почему ты говоришь о моём прошлом?
— Я могу предсказать твоё будущее, почтенный Назараид. Но как ты сможешь проверить мои слова о грядущем сейчас, стоя здесь, а не двигаясь вперёд по своему пути?
Брови караванщика взлетели вверх, а затем он рассмеялся и снова погрозил Джастеру пальцем.
— А ты хитёр, сын песка и солнца! Ты играешь со словами так ловко, что я еле успеваю следить за ними! Так и быть, если ты скажешь мне…
В следующий миг от Джастера повеяло таким холодом, что я не выдержала и посмотрела на него. И едва не ахнула от изумления: всю фигуру Шута окутывал столб света, а глаза словно стали живым серебром.
— Ты думаешь о том, что твоя новая наложница родит тебе сына, и ты сделаешь её своей женой, — звучно, холодно и отстранённо произнёс Джастер. — Но этого не случится. Ребёнок, которого она носит, не твой. Его отец — предыдущий хозяин. Он взял её перед тем, как отдать тебе. Ты узнаешь это по родимому пятну на щеке младенца. Оно такое же, как у его отца.
— Ты, — Джастер повернул голову в сторону крайнего воина, пока изумлённый караванщик беззвучно открывал и закрывал рот, поражённый услышанным, — хороший воин, но путь твоего сына — не твой путь. Не мешай ему делать то, что он хочет и стать тем, кем он был рождён. Ты, — серебряный взгляд переместился на следующего испуганного воина, — оставь те мысли, что отравляют твой разум и тогда твоя нить жизни не оборвётся прежде срока. Ты — вернись домой и окажи должное почтение своим родителям, тогда удача не оставит тебя. Ты — выбрал себе не ту женщину. Она не подарит тебе счастья, но наградит страданиями. Твоё счастье рядом, открой глаза и увидишь. Ты — сделай то, что задумал и не сомневайся, это верное решение.