Assassin’s Creed: Renaissance
Шрифт:
— У меня нет на это времени.
— Все еще преследуешь врагов?
— Откуда ты узнал?
Леонардо улыбнулся.
— Спасибо, что зашел попрощаться, — сказал он вместо ответа.
— Прежде чем я уйду, — добавил Эцио, — я хотел показать тебе очередную страницу Кодекса.
— Это действительно отличная новость! Я взгляну?
— Конечно.
Леонардо внимательно изучил новый документ.
— Я начинаю кое-что понимать, — проговорил он. — Я пока не могу полностью разобраться в схеме на заднем плане, но написанное кажется знакомым. Это похоже на описание нового оружия. — Он встал и принес к столу несколько старых, хрупких на вид книг. — Так. Должен заметить, кем бы ни был изобретатель, написавший текст, он должно быть намного опережал свое время. Одинокий механик. — Он умолк, задумавшись. — Ага! Ясно! Эцио, это чертеж для другого клинка. Он встраивается в механизм, который ты уже носишь на руке, и ты сможешь его использовать вместо первого.
— И в чем их различие?
— Если я прав, это довольно неприятное оружие — видишь это углубление в центре? С помощью полости в лезвии владелец сможет отравить жертву. Смертельно, куда бы ты ни ударил. Эта штука сделает тебя практически невидимым!
— Ты сможешь его сделать?
— На тех же условиях?
— Разумеется.
— Отлично! Сколько у меня времени?
— До конца недели — хватит? У меня остались незаконченные дела, и есть… кое-кто, кого я должен буду повидать… и попрощаться. Но мне надо уехать как можно скорее.
— Мне не потребуется слишком много времени. У меня есть инструменты, которые я использовал еще для первого клинка, мои ассистенты готовы мне помочь, так что я не вижу ни одной причины, чтобы не попробовать.
Эцио потратил оставшееся время на улаживание кое-каких дел во Флоренции, собрал вещи и отправил с курьером письмо в Монтериджони. А потом он понял, что снова и снова откладывает последнее дело, но прекрасно знал, что с этим необходимо разобраться. Наконец, в последний вечер он отправился к поместью Кальфуччи. Его ноги налились свинцом.
Но когда он пришел на место, то обнаружил поместье запертым и темным. Понимая, что ведет себя как безумец, он взобрался на балкон Кристины и обнаружил, что окна надежно закрыты. Настурции в горшках на балконе засохли. Он устало спустился вниз и ощутил, что его сердце опутала тоска. Он словно во сне остался стоять у дверей. Он не знал, сколько времени прошло, но должно быть, кто-то наблюдал за ним, потому что, в конце концов, окно на первом этаже открылось, и оттуда выглянула женщина.
— Они уехали. Синьор Кальфуччи увидел приближающуюся опасность и увез семью в Лукку — оттуда родом жених его дочери.
— В Лукку?
— Да. Я слышала, их семьи поселились рядом.
— А когда они вернутся?
— Не знаю, — женщина посмотрела на него. — Я тебя раньше не встречала?
— Не думаю, — отозвался Эцио.
Он провел эту ночь, попеременно думая то о Кристине, то о мучительной смерти Франческо.
Утро выдалось пасмурным, небо полностью отражало настроение Эцио. Он прошелся до мастерской Леонардо, радуясь, что сегодня наконец-то покинет Флоренцию. Новый клинок был готов, выкован из матово-серой стали. Очень тяжелый, но края оказались настолько острыми, что могли разрезать шелковый платок на лету. Отверстие в клинке было крошечным.
— В эфесе спрятан яд, чтобы использовать его, тебе надо просто согнуть запястье и нажать на кнопку. Но будь осторожен.
— Что за яд мне надо использовать?
— Пока что я залил туда крепкий раствор болиголова, но когда он кончится, обратись к любому доктору.
— За ядом? К доктору?
— В малых дозах яд — лекарство. Верно и обратное.
Эцио грустно кивнул.
— Я опять перед тобой в долгу…
— Вот страница Кодекса. Тебе, правда, нужно уезжать так скоро?
— Флоренция в безопасности, пока что. Но у меня все еще есть дела.
Глава 10
— Эцио! — радостно улыбнулся Марио, его борода топорщилась сильнее, чем обычно, а лицо загорело под тосканским солнцем. — С возвращением!
— Спасибо.
Улыбка сползла с лица Марио.
— Вижу по твоему лицу, что за месяцы, что мы с тобой не виделись, тебе пришлось пройти через многое. Когда примешь ванную и отдохнешь, расскажешь мне обо всем. — Он помолчал. — До нас дошли новости из Флоренции, и я — даже я! — молился, чтобы произошло чудо, и ты остался в живых. Но ты не только выжил, но и натравил всех против Пацци! Тамплиеры возненавидят тебя за это, Эцио.
— Это чувство будет взаимным.
— Сперва отдохни, а после все мне расскажешь.
Этим же вечером двое мужчин устроились в кабинете Марио. Эцио рассказывал все, что знал о событиях, произошедших во Флоренции, а Марио внимательно слушал. Потом Эцио отдал страницу Вьери дяде вместе с той, которую получил от Лоренцо, с расшифрованным чертежом отравленного клинка, и продемонстрировал дяде оружие. Оно произвело на Марио впечатление, но он вновь принялся изучать новую страницу.
— Моему другу не удалось расшифровать ничего, кроме описания оружия, — сказал Эцио.
— Тоже неплохо. Подобные инструкции есть далеко не на каждой странице, и только они должны были заинтересовать его, — проговорил Марио, и в его голосе проскользнула нотка осторожности. — В любом случае, мы поймем истинное значение Кодекса только когда соберем все страницы. Но даже эта страница, когда мы поместим ее и страницу Вьери рядом с остальными, — большой шаг вперед.
Он встал, подошел к книжному шкафу, за которым находились страницы Кодекса, отодвинул его и задумался, куда же повесить новые. Одна из них легла точно рядом с остальными, а вторая соприкасалась с ней углом.
— Интересно то, что у Вьери и его отца были на руках страницы, которые так близки друг к другу, — заметил он. — Так, посмотрим… — он замолчал, сосредоточившись. — Хммм, — проронил он, наконец, но тон его был взволнованным.
— Так мы продвинулись вперед, дядя?
— Не уверен. Возможно, мы, как и раньше, блуждаем в темноте, но это точно касается какого-то пророка — не библейского, а либо живущего сейчас, либо того, кто должен будет прийти.
— И кто это может быть?
— Не спеши. — Марио задумался, его губы шевелились, читая на языке, которого Эцио не понимал. — Насколько я могу разобрать, то текст можно приблизительно перевести как «Это откроет только Пророк». А вот здесь сказано о двух «Частицах Эдема», но я не знаю, что это значит. Придется набраться терпения, пока не соберем остальные страницы Кодекса.