Assassin’s Creed: Renaissance
Шрифт:
— Покойся с миром, — пробормотал он.
Но время истекало. Он вернулся к детям, которые наблюдали за происходящим с широко открытыми глазами.
— Сможешь идти? — спросил он у Оттавиано?
— Постараюсь, но мне очень больно.
Эцио присел на корточки и осмотрел ногу. Лодыжка была не сломана, а просто вывихнута. Он помог Оттавиано забраться к нему на плечи.
— Мужайтесь, юный герцог, — сказал он мальчику. — Я доставлю вас домой целости и сохранности.
— А можно я сначала схожу в туалет? Мне, правда, очень надо.
— Только быстро.
Эцио знал, что не сможет провести детей через деревню. Он не мог их замаскировать их роскошные одежды, да и пропажу Бьянки наверняка уже обнаружили.
Он заменил пистолет на ядовитый клинок, убрав оружие в сумку. Взяв Бьянку за руку, он направился к лесу, окружающему деревню с запада. Взойдя на небольшой холм, он обернулся на Санта-Сальваца и увидел, как солдаты Орси бегут по направлению к сторожевой башне, но никто из них даже не посмотрел в сторону леса. Благодаря небеса за передышку, он, после долгого пути, наконец-то привел детей туда, где оставил коня, усадил их в седло и вскочил позади них.
Потом он поскакал на север, к Форли. В городе было тихо. Слишком тихо. И куда подевались войска Орси? Сняли осаду? Такое казалось просто невозможным. Он пришпорил коня.
— Езжайте через южный мост, мессер, — посоветовала держащаяся за луку седла Бьянка. — Это самая короткая дорога к дому.
Оттавиано прижался к Эцио.
Стоило им подъехать к городу, как стало ясно, что южные ворота открыты. Оттуда выехал небольшой отряд солдат Сфорца в сопровождении Катерины и Макиавелли. Эцио сразу заметил, что его товарищ-ассасин ранен. Он поспешил к ним, спешился сам и передал детей в руки Катерины.
— Во имя Пресвятой Девы, что здесь произошло? — спросил он, переводя взгляд с Катерины на Макиавелли и обратно. — Что вы здесь делаете?
— Ох, Эцио, — проговорила Катерина. — Прости, мне так жаль!
— Что случилось?
— Это была уловка. Чтобы застать нас врасплох, — с отчаянием в голосе ответила Катерина. — Они просто отвлекли наше внимание похищением детей!
Эцио снова посмотрел на Макиавелли.
— Но город спасен? — уточнил он.
— Макиавелли вздохнул.
— Да, город в безопасности. Больше он Орси не интересен.
— Что ты имеешь в виду?
— После того как мы отбили их атаку, мы отвлеклись — только на мгновение, чтобы перегруппироваться и перевязать раненых. Тогда Чекко напал снова. Они все спланировали! Он взял город штурмом. Я дрался с ним лицом к лицу, но его солдаты окружили меня сзади и… я проиграл. Эцио, будь мужественным. Чекко забрал Яблоко.
Эцио потрясенно застыл, потом медленно произнес.
— Что? Но этого просто не может быть, — он обвел их растерянным взглядом. — Куда он ушел?
— Как только он получил, что хотел, он отозвал своих людей, армия рассеялась. Мы не знаем, кто именно унес Яблоко. В любом случае мы слишком вымотаны битвой, чтобы преследовать их. Но сам Чекко повел своих людей в горы к северу от города…
— Значит, все пропало? — ошеломленно выдавил Эцио, понимая, что Лодовико был прав — они недооценили Орси.
— Хвала Господу, у нас все еще есть карта, — отозвалась Катерина. — У него не было времени искать ее.
— Но что если теперь, когда у него есть Яблоко, ему больше не нужна карта?
— Мы не дадим тамплиерам насладиться победой, — хмуро заметил Макиавелли. — Мы не должны позволить им победить! Надо ехать!
Но от Эцио не скрылось, что лицо его друга посерело от потери крови.
— Нет, — остановил он его, — останься. Катерина! Позаботься о нем. Мне надо уехать. Время еще есть!
Глава 23
Эцио скакал весь день, отдохнув только однажды — когда менял лошадей при подъезде к Аппенинам, и уже там осознал, что поиски Чекко Орси могут затянуться. Но ему так же было известно, что если Чекко вернулся в резиденцию своей семьи, в Нубиларию, он, Эцио, должен попытаться перехватить его на длинной извилистой дороге, что вела отсюда на юг, к Риму. Не было никаких гарантий, что Чекко сразу не отправился к папскому престолу, но Эцио подумал, что с таким важным грузом как Яблоко, его противник сперва попытается найти надежное убежище, чтобы оттуда послать курьеров в Ватикан, узнать, вернулся ли туда Испанец, и только тогда связаться с ним.
Поэтому Эцио решил лично поехать в Нубиларию. Тайно проникнув в город, он выяснил все, что можно о местонахождении Чекко. Но и у самого Чекко повсюду были шпионы. Эцио узнал, что Чекко стало известно о том, что ассасин близко, и что он нанял фургон, собираясь сбежать и сорвать планы Эцио.
Чекко планировал уехать из города утром, и к этому времени Эцио был готов, бдительно следя за южными вратами Нубиларии. Вскоре, как он и ожидал, мимо прогрохотали два экипажа. Эцио вскочил на коня, намереваясь пуститься в погоню, но тут прямо перед ним на дорогу выехал третий, меньший фургон, управляемый приспешником Орси, и преградил ему путь. Конь Эцио встал на дыбы, сбросив всадника. Понимая, что теряет время, Эцио решил не продолжать погоню верхом, а, вскочив, взобрался на экипаж Орси, одним ударом вырубил кучера и спихнул его вниз. Он щелкнул хлыстом, погоняя лошадей, и бросился в погоню.
Довольно скоро впереди показались повозки противника, они заметили погоню и поехали быстрее. Они петляли по ненадежной горной дороге. Сопровождающий Чекко экипаж, в котором ехали солдаты, готовые стрелять по Эцио из арбалетов, слишком быстро вошел в поворот. Лошади сбились и помчались к следующему повороту, но упряжь порвалась, и экипаж отлетел к краю дороги, свалился на добрую сотню футов вниз, в долину. Облегченно выдохнув, Эцио поблагодарил судьбу за ее доброту. Он поторопил собственных лошадей, беспокоясь только, как бы не загнать их до смерти. Но им приходилось тянуть за собой куда меньший вес, чем лошадям Чекко, поэтому дистанция между экипажами начала стремительно сокращаться.
Когда Эцио поравнялся с повозкой противника, кучер хлестнул его плетью, но Эцио перехватил ее и вырвал из рук врага. Потом, дождавшись подходящего момента, он бросил поводья и перескочил со своего экипажа на крышу повозки Чекко. Лошади, запаниковав из-за исчезновения Эцио, ускорили бег и выскочили на дорогу прямо перед экипажем Чекко.
— Иди к черту! — закричал кучер Чекко, поднимая тревогу. — Ради Бога, что ты творишь? Ты спятил?
Но без кнута ему было сложно управлять лошадьми, и не до того, чтобы ввязываться в бой с Эцио.