Assassin’s Creed: Renaissance
Шрифт:
Дети побежали к ней навстречу, и она обняла их, называя по именам.
— Чезаре, Джованни, все хорошо, не бойтесь. — Она погладила младенца по головке, проворковав. — Здравствуй, Галлеаццо. — Потом оглянулась на кормилицу. — Нецетта! А где же Бьянка и Оттавиано?
— Простите, моя госпожа. Когда началась атака, они играли во дворе, а потом мы не смогли их найти.
Испуганная Катерина хотела уже что-то ответить на это, когда снаружи крепости раздался громкий шум. К Эцио и Макиавелли подлетел капитан.
— К ним пришло подкрепление с гор, — отрапортовал он. — Не знаю, сколько мы еще продержимся. — Он повернулся к лейтенанту. — Все на стены! Людей к пушкам!
Лейтенант кинулся отдавать приказы орудийному расчету, но тем пришлось отступить с занятых позиций во внутренний двор из-за града стрел, выпущенных лучниками Орси. Катерина подтолкнула детей в безопасное место и крикнула Эцио:
— Следите за пушками! Они — наша последняя надежда! Не дайте этим ублюдкам разрушить цитадель!
— Пойдем, — позвал Макиавелли, и Эцио пошел за ним на стены, где размещались пушки.
Несколько заряжающих были мертвы, в том числе капитан и лейтенант. Другие оказались ранены. Выжившие изо всех сил старались подготовить и навести на цель — солдат Орси на площади внизу — тяжелые пушки. К нападавшим подоспело подкрепление, и Эцио увидел, как они тащат по улицам осадные машины и катапульты. Тем временем, атакующие на площади поднимали таран. Если он, Эцио, и Макиавелли что-нибудь быстро не придумают, у них не останется и шанса, чтобы спасти цитадель. Но выдержать новую атаку можно было лишь одним способом — открыть огонь из пушек прямо по Форли… и ранить, а то и убить ни в чем не виновных горожан. Оставив Макиавелли руководить стрелками, Эцио побежал вниз, во двор, в поисках Катерины.
— Они штурмуют город. Чтобы загнать их в тупик придется открыть огонь по городу.
Катерина решительно посмотрела на него.
— Делайте то, что должны.
Эцио обернулся на стены, где стоял, ожидая сигнала, Макиавелли. Ассасин поднял руку и решительно махнул.
Загрохотали пушки, Эцио буквально взлетел на бастион, где они размещались. Позволив стрелкам самим выбирать цель, он увидел, как сперва одна, а потом и вторая осадные машины разлетелись на куски. Та же участь постигла катапульты. Когда пушки ударили по людям Орси, у тех уже не оставалось ни времени, ни места для маневрирования, чтобы отступить на узкие улочки города. Лучники и арбалетчики Сфорца меткими выстрелами добивали оставшихся в живых захватчиков. Постепенно войска Орси были вытеснены за пределы города, в чем немало помогли оставшиеся в живых (за пределами крепости) солдаты Сфорца. Но за победу пришлось дорого заплатить. Несколько зданий превратились в пылающие руины. К тому же некоторые горожане пострадали от стрел лучников, следовавших приказу Катерины добиться победы любой ценой. Макиавелли не замедлил напомнить Эцио, что хотя удалось выдворить противника из города, осада еще не была снята. Форли по-прежнему оставался окружен батальонами Орси. Город был отрезан от поставок свежей воды и еды. К тому же двое старших детей Катерины по-прежнему были где-то там, в опасности.
Немного погодя Катерина, Макиавелли и Эцио стояли на бастионе и смотрели, как противник разбивает лагерь у города. Жители города пытались навести в Форли хоть какой-то порядок, но все знали, что запасы еды и воды не бесконечны. Катерина выглядела изнуренной, боясь, что ее пропавшие дети — старшая, Бьянка, девяти лет, и Оттавиано, на год младше сестры, — уже мертвы.
Самих Орси еще не было видно, когда в толпе вражеской армии появился герольд и продудел в трубу. Солдаты расступились, словно библейское море перед Моисеем, давая проехать двум всадникам на гнедых конях. Оба были одеты в стальные кольчуги. Сопровождали их пажи, несущие знамена, на которых изображались медведь и кустарник. Всадники остановились на расстоянии полета стрелы.
Потом один из всадников привстал в стременах и крикнул:
— Катерина! Катерина Сфорца! Думаю, ты все еще просиживаешь задницу в своем маленьком городишке. Катерина, ответь мне!
Катерина с озверевшим лицом склонилась с крепостной стены.
— Чего тебе надо?
Всадник широко улыбнулся.
— Ничего. Просто я слышал, что ты потеряла парочку… детей!
Эцио встал рядом с Катериной. Говоривший удивленно посмотрел на него.
— Так, так, — произнес он. — Эцио Аудиторе, если не ошибаюсь? Приятно познакомиться. Мы много слышали о тебе.
— Значит это вы братья Орси? — спросил в ответ Эцио.
Второй всадник, доселе молчавший, поднял руку.
— Они самые. Лодовико…
— И Чекко, — добавил первый. — К вашим услугам! — и он сухо рассмеялся.
— Довольно! — оборвала Катерина. — Хватит! Где мои дети? Отпустите их!
Лодовико, сидя в седле, отвесил издевательский поклон.
— Конечно, синьора. Мы будем рады отдам их вам. В обмен на кое-что, что у вас есть. Кое-что, что в какой-то мере принадлежало вашему покойному мужу. То, над чем он работал по поручению… наших общих знакомых. — В голосе его внезапно появились стальные нотки. — Я говорю о некой карте!
— И о неком Яблоке, — добавил Чекко. — Разумеется, мы знаем о нем. или вы думали, что мы настолько глупы? Думали, что у нашего нанимателя нет шпионов?
— Да, — кивнул Лодовико. — Яблоко нам тоже нужно. Или мне стоит перерезать их маленькие глотки от уха до уха и отправить на свидание с папочкой?
Катерина слушала. На лице ее застыла непроницаемая маска. Когда Орси замолчали, ожидая ответа, она не стала молчать.
— Ублюдки! Думаете запугать меня? Мразь! Вы ничего не получите! Вам нужны мои дети? Забирайте! Мне есть, чем делать новых! — И она задрала юбку.
— Мне не интересны твои банальности, Катерина, — отозвался Чекко. — И уж тем более не интересны твои «прелести». Если передумаешь, знай, у тебя есть час. Твои выродки пока что будут в целости и сохранности в трущобах вниз по дороге. И помни — мы убьем их, а потом вернемся, сравняем твой городишко с землей и заберем все, что нужно, силой. Так что пользуйся нашим великодушием, это убережет всех нас от лишних хлопот.
Братья уехали. Катерина обессилено сползла по неровной стене, судорожно дыша и явно находясь в шоке от того, что она наговорила и сделала. Эцио подошел к ней.
— Ты не должна жертвовать детьми, Катерина. Ничто не стоит их жизней.
— Даже спасение мира? — Она посмотрела на Эцио, губы ее дрожали, а бледно-голубые глаза были широко расширены.
— Мы не можем уподобляться им, — просто ответил Эцио. — Есть компромиссы, на которые мы не должны идти.
— Ах, Эцио! Это я и ожидала услышать от тебя! — Она обняла его за шею. — Мы не будем жертвовать ими, дорогой. — Катерина отступила. — Но ты должен вернуть их.
— Доверься мне, — кивнул Эцио и повернулся к Макиавелли. — Надеюсь, я не задержусь. Но если что-то случится, я уверен — ты будешь защищать Яблоко ценой собственной жизни. Катерина?