Ассегай
Шрифт:
Вокруг охотников тут же образовалось кольцо из девушек. Улюлюкая и притопывая, они дергали головами, вертели бедрами, трясли голыми грудями и крутили перед мужчинами упругими круглыми попками. По лицам и телам морани покатился пот, возбуждение нарастало, глаза стекленели.
Внезапно из палатки, стоящей под широким крылом «Бабочки», вышел Отто фон Мирбах. По рядам морани прокатился рев. На графе была красная шука, чресла прикрывала юбка, хвост которой он перекинул через плечо. Верхняя часть туловища, руки и ноги были белее крыла белой цапли. Рыжеватые волосы на груди и руках отливали медью. Широкие плечи и грудь, жилистые
Вид графа выдал бурю восторга у танцующих девушек, некоторые из которых скорчились от смеха. Они и представить не могли мзунгу в наряде африканского охотника. Обступив белого великана, трогали его, поглаживали и даже дергали за волосы. Не дожидаясь приглашения, Отто присоединился к танцу. Девушки расступились. Смешки стихли. Теперь присутствующие хлопали, задавая ритм, и подстегивали пронзительными, возбужденными криками.
Для человека своего роста и веса граф оказался прекрасным танцором. Он не только высоко прыгал, но еще и разворачивался в прыжке, нанося воображаемой дичи удар копьем и защищаясь обтянутым сыромятной кожей щитом. Только самые смелые из девушек отваживались по очереди выходить и танцевать с ним лицом клицу. При этом они вытягивали длинные шеи и отчаянно трясли украшавшими их бусами. Натертые до блеска жиром и охрой полные груди соблазнительно прыгали. В воздухе мелькали голые ноги, пыль смешивалась с тяжелым запахом пота, в ушах бился ритм крови, смерти и похоти.
Прислонившись к фюзеляжу «Бабочки», Леон наблюдал за этим первобытным буйством страстей, время от времени поглядывая искоса в сторону сидящей на крыле аэроплана Евы. Лицо ее не выражало никаких эмоций, кроме, пожалуй, сдержанного интереса. Не в первый уже раз Леон подивился ее умению скрывать чувства.
Странно. И возмутительно. Граф — ее мужчина, она — его женщина. И если участие Отто в откровенно сексуальном ритуале с задорными полуобнаженными красотками нисколько ее не задевало, то Леон кипел от негодования.
В какой-то момент Ева, словно почувствовав что-то, повернула голову. Выражение ее не изменилось, оставшись таким же невозмутимым, но когда их взгляды встретились, она как будто приоткрыла перед ним глубоко сокрытые, надежно оберегаемые тайники души, и такая любовь блеснула там, в этих фиалковых безднах, что у него перехватило дыхание. В этот миг Леон вдруг понял, как изменилось все между ними. Понял, что отныне они преданы друг другу навсегда, что все прочее не в счет. Заглянув друг другу в глаза, они словно обменялись клятвами, молчаливыми, но нерушимыми.
И тут чары разрушил пронзительный сигнал распорядителя и последовавший за ним рев морани. Охотники быстро выстроились, и Лойкот, занявший место во главе колонны, повел ее к месту, где залег лев. Следом двинулись зрители, среди которых, подхваченные шумным потоком, затерялись Густав и Хенни.
Леон и Ева остались одни. Он подошел к ней.
— Если мы хотим увидеть смерть, придется поспешить.
— Помоги мне слезть.
Она подняла руки и потянулась к нему. Он осторожно взял ее за талию и поставил на землю. В тот момент, когда ее ноги коснулись земли, Ева прижалась к нему, и Леон ощутил исходящий от нее аромат и тепло ее тела. Она заглянула ему в глаза и ощутила силу его желания.
— Знаю, Баджер. Я знаю, что с тобой.
— Боже, — прошептал он. — Отто… лев… Если бы только…
В ее глазах мелькнул страх.
— Нет, не говори так! — Ева приложила палец к его губам. — Не желай никому зла, чтобы оно не обернулось против нас.
Она опустила руку, и Леон, обернувшись, увидел стоящего в нескольких шагах Маниоро. В одной руке масаи держал «холланд», в другой — патронташ.
— Спасибо, брат.
— Граф Отто сказал, что на сегодняшней охоте ружей быть не должно, — напомнила Ева.
— А представь, что случится, если льва только ранят и зверь набросится на безоружных людей. Если хочется играть с дьяволом, пусть играет, но ставить под угрозу жизни десятков женщин и детей недопустимо. — Леон зарядил оба ствола и повесил ружье на плечо. — Ты сможешь бежать в этих юбках и сапогах?
— Смогу.
— Что ж, посмотрим.
Он взял ее за руку, и они побежали за удаляющейся колонной морани.
Ева подтянула свои длинные габардиновые юбки и бежала легко и грациозно, как потревоженная хищником лань. Леон держал ее за руку, помогая перепрыгивать через кочки и ямки и подниматься по крутому склону оврага. Они уже опередили отставших и нагнали основную массу охотников, когда распорядитель снова подал сигнал, услышав который морани быстро перестроились в боевой порядок.
— Они вышли на льва, — пробормотал, отдуваясь, Леон.
— Откуда ты знаешь? Ты видишь его?
— Нет, не вижу. Они видят. Похоже, он залег где-то вон в тех кустах у подножия холма.
Леон указал на груду камней, окруженную густыми зарослями ивы.
— Где Отто?
Стараясь отдышаться, Ева прильнула к нему. Лоб у нее был влажный, тело дышало волнующим женским теплом.
— Там, в первых рядах — где еще ему быть?
Он вытянул руку, и Ева увидела ясно выделяющуюся на фоне чернокожих охотников бледную фигуру графа. Темное кольцо сжималось вокруг холма, как бронированный кулак.
— Ты видишь льва?
— Нет. Нужно подойти ближе. — Он взял ее за руку, и они снова побежали. До передней линии морани оставалось не больше полутора сотни шагов, когда Леон вдруг остановился. — Господи! Вот он! Смотри.
— Где? Я не вижу.
— Там, на склоне. — Он взял Еву за плечи, повернул в нужном направлении и вытянул руку. — Видишь то черное пятно у самой вершины? Это он. Слушай! Морани вызывают его на бой.
— Я все равно не… — Лежавший до сего момента зверь поднялся, грозно тряхнул гривой, и Ева осеклась. — Боже!.. Я ведь смотрела прямо на него. Никогда бы не подумала, что он может быть таким огромным. Я приняла его за громадный валун!
Лев потряс головой, обвел взглядом окруживших его со всех сторон врагов и, оскалившись, зарычал. Даже с разделявшего их немалого расстояния Ева и Леон увидели страшные клыки и услышали глухой рык. Потом, выбрав в темной шеренге бледную, как луна, фигуру Отто фон Мирбаха, зверь опустил голову и прижал уши к черепу. Его оторвали от добычи, и он был очень зол. А тут еще и это странное, белокожее существо. Лев снова зарычал и бросился вниз по склону — прямо на графа Отто.
По цепи охотников прокатился воинственный клич. Подстрекая зверя, охотники били копьями по щитам. Сбежав с холма, лев понесся к цели. Тело его распласталось над землей, пыль вылетела из-под мощных лап.