Ассегай
Шрифт:
— Это гарантия вашего кайзера и правительства. Я считаю ее недостаточной, чтобы поднимать мой народ на новое испытание и обрекать на новые жертвы.
Граф Отто и полковник фон Леттов-Форбек не произнесли ни слова. Похоже, все их планы рушились.
Деларей еще не закончил.
— Вы, граф, дали мне другую гарантию. Ваше слово. Я знаю, вы человек, способный сдвинуть гору. О вас ходят легенды. Мне известно, что вы не принимаете в расчет даже возможность неудачи. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я — человек простой, но горжусь тем, что разбираюсь в людях и лошадях. Вы дали мне слово, и теперь я даю слово вам.
Последние четыре дня Леон только что не ночевал в аэроплане, проводя все светлое время суток в полетах над саванной. Вместе с ним летали и Маниоро с Лойкотом. Сидя в передней части кабины, они напоминали выискивающих добычу стервятников — такие же бдительные, внимательные, сосредоточенные. Львов за эти четыре дня нашли немало, около двух сотен, — самцов, самок, детенышей, молодых и старых беззубых одиночек, но ни один не соответствовал требованию Кичва Музуру: «Он должен быть большой, а его грива черной, как у пса из преисподней».
На четвертый день Маниоро объявил, что поиски нужно расширить, что в землях масаи стоящие львы давно вывелись и что искать добычу нужно на севере, между озером Туркана и Марсабитом.
— Вот там их много. Там они под каждой акацией. Да такие здоровенные и злые, что даже Кичва Музуру обрадуется.
Лойкот, разумеется, выступил против, не в первый раз напомнив о легендарной паре, обитающей между озером Натрон и западной стеной Рифтовой долины.
— Я хорошо их знаю и много раз видел своими глазами, когда отгонял туда отцовское стадо. Это братья-близнецы, рожденные одной львицей в один день. Было это одиннадцать лет назад, в год нашествия саранчи. И потом я встречал их каждое лето и видел, как они растут и матереют. Сейчас эти двое в самой силе. Других таких здесь больше нет. Вместе они задрали больше сотни коров и телят. А еще они убили восемнадцать морани, которые ходили на них. Нет на земле человека, который мог бы справиться с ними, потому что они слишком сильны, злы и хитры. Некоторые морани считают их львами-призраками и верят, что, почуяв охотника, они могут превращаться в газелей и птиц.
Слыша такое, Маниоро издевательски хохотал, закатывал глаза и стучал пальцем по виску, демонстрируя глубину слабоумия своего юного соплеменника. И все же в конце концов Леон встал на сторону Лойкота, и теперь они летали над обозначенной им территорией, всматриваясь в бурую саванну и едва ли не заглядывая под каждый камень. Им попадались огромные стада буйволов и животных помельче, но со львами по-прежнему не везло — те, что встречались, не стоили и копья охотника.
Вечером, когда все расселись у костра, Лойкот попытался поддержать гаснущий энтузиазм.
— Я так скажу тебе, М'бого, эти двое — главные вожди всех львов в долине. Сильнее, злее и хитрее их не найти. За такими и послал нас Кичва Музуру.
Маниоро отхаркнулся и сплюнул в огонь. Свернувшаяся улиткой мокрота зашипела, вскипела, вспузырилась. И только тогда морани высказал свое мнение:
— Много дней я слушаю эту историю, Лойкот. И даже поверил в нее. По крайней мере в то, что эти твои львы могут превращаться в птиц. Так, наверно, и случилось. Львы превратились в крохотных пташек и улетели. Думаю, нам
Приняв оскорбленный вид, Лойкот сложил руки на груди и обжег Маниоро презрительным взглядом.
— Говорю тебе, я видел их своими собственными глазами. Они здесь. И мы найдем их, если останемся.
Оба масаи повернулись к Леону, ожидая его решения.
Он допил кофе, выплеснул в костер осадок. Выбор был невелик. Топливо для «Шмеля» заканчивалось, его хватит на день-другой, не больше. Передислокация на север влечет за собой перемещение немалого груза.
Не по воздуху — по земле. На это уйдет немало дней, а Отто фон Мирбах человек не самый терпеливый.
— Хорошо, Лойкот, еще один день. Не найдешь своих львов завтра, послезавтра уходим в Марсабит.
Выступили до рассвета, возобновив поиски с того места, где закончили накануне. Часом позже, в двадцати милях от Перси-Кэмп, Леон заметил огромное, наверное, больше тысячи голов, стадо буйволов, идущее через саванну от озера, с водопоя. Впереди, в авангарде, шли большие быки, за ними на целую милю растянулись буйволицы, телята, малыши. Леон повернул к ним, зная, что львы нередко следуют за такими стадами, выхватывая слабых и отставших.
Стоявший впереди Лойкот замахал вдруг руками, и Леон привстал — интересно, из-за чего юный масаи так разволновался? Уж не из-за той ли пары буйволов, что, отстав от основной массы на четверть мили, брела через заросшую высокой золотистой травой низину. Похоже, два быка. Упитанные, но еще молодые. Может быть, Лойкот заметил что-то еще?
Пара вышла из низины на открытый участок и… Нервы дрогнули и натянулись еще до того, как Леон увидел их. Не быков — львов. Такие ему еще не попадались. Величественные силуэты четко выделялись на фоне светлеющего неба. Утренний ветерок ерошил черные, как воды Стикса, косматые гривы. В какой-то момент звери остановились и, подняв головы, уставились на приближающийся аэроплан.
Леон приглушил двигатели, и «Шмель», нырнув вниз, шел теперь над самой землей, едва не касаясь колесами травы. Львы повернулись, распушили гривы и хлестали себя по бокам тугими, с жесткой кисточкой на конце, хвостами. Потом один распластался на траве, а второй, развернувшись, потрусил к ближайшим кустам. Пролетая над первым, Леон на мгновение заглянул в горящие злобой желтые глаза. Второй, услышав настигающий его рев моторов, прибавил шагу. Зверь бежал тяжело — судя по отвисшему и раскачивающемуся брюху, он успел плотно позавтракать. У границы буша лев снова оглянулся и, тряхнув косматой гривой, оскалился.
Плавно набрав высоту, Леон повернул в сторону лагеря, до которого было не больше двадцати минут лету. Ситуация изменилась, и он хотел поскорее обсудить с масаи план дальнейших действий. Маниоро, позабыв о недавних сомнениях, уже притопывал и прихлопывал в ладоши, выражая радость почти так же бурно, как и Лойкот.
— Что ж, повод повеселиться у нас имеется. А вы, граф фон Мирбах, можете точить свое копье. Оно вам скоро понадобится.
Леон рассмеялся навстречу ветру. Его так и подмывало развернуться и еще разок взглянуть на великолепных животных, но беспокоить их было бы неумно. Если звери и впрямь такие хитрые и осторожные, какими их описал Лойкот, они могут запросто уйти из саванны в лес, где найти их будет намного труднее.