Шрифт:
Annotation
~
Да уж, командировка затянулась - главный герой попадает в знатный переплёт на берегах дикой Аустралии, выход из которого ещё предстоит найти.
Курьерская служба — 4. Ассистент
Часть I
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Часть II
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Часть III
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Часть IV
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
БОНУС.
Курьерская служба — 4. Ассистент
Часть I
Клетка. Глава 1
Часть I. Клетка
Глава 1
Вас когда-нибудь везли в багажнике машины, связанного, с кляпом во рту и мешком на голове? К тому же, везли люди, про которых вы ничего не знаете, которые говорят на неизвестном языке, а ещё предположительно служат конкурирующей всемирной организации людей со сверхспособностями.
Я искренне не пожелаю такого даже врагу. Но, признаться, первые секунды после пробуждения я был даже рад — уж больно мрачный мне сон приснился. Сон, про который я не мог сказать определённо, являлся ли он простым сновидением, или же со мной кто-то пытался поговорить.
— М-м м-м м! М-м м,м! М,м м! М-м м-м м-м м! М-м! — Самира под боком продолжала попытки что-то мне сказать.
Я заметил, что ногой она выстукивает что-то созвучное той интонации, с которой она мычит, и внезапно понял. Азбука Морзе!
Либо что-то подобное местное. Вполне очевидно, что идея передавать все символы двумя простыми сигналами рано или поздно приходит кому-то на ум практически в любой развивающейся цивилизации, и я не встречал ни одного такого мира, что в Основном Пучке реальностей, что за его пределами.
Но главный вопрос — насколько она идентична той, что я выучил в Основном Пучке? Если эту азбуку изобрёл и сделал стандартом Морзе и его сотоварищи — то с большой долей вероятности, что да. Однако несколько раз я встречал миры, в которых изобрели совсем другую азбуку, с другим принципом формирования символов. Но, похоже, мне на этот раз очень повезло.
Самира сделала интервал и повторила, а я напряг мозг, вспоминая известную с юности табличку.
«Где мы», понял я.
— У мор… — принялся настукивать и бубнить я, но на последней букве вдруг получил удар в голову чем-то тяжёлым. Удар не сильный, скорее, тычок, но ощутимый. А следом я услышал речь на ломаном русском откуда-то сверху.
— Малачать! Лежать!
Я зажмурился, мысленно забормотал ту самую мелодию, которой смог поджечь нападавших, примерно представил цель, судя по голосу. — но почувствовал себя пустым. Примерно то же самое чувствуешь, когда теряешь голос — хочешь сказать или спеть, а выходит одно сипение. Ещё я понял, что по ногам и рукам растекается особая, непонятная слабость — не то от того, что они затекли от лёжки на металле, не то от того, что цепочка давит на руки.
Спустя какое-то время машина стала ехать куда ровнее — я понял, что мы выехали на дорогу. А ещё спустя, пожалуй, минут десять, а может и полчаса, остановилась. Меня схватили и подняли чьи-то руки, заставляя сесть, затем грубо вытащили кляп изо рта, сунули в рот не то фляжку, не то бутылку.
Значит, не на расстрел везут. Значит, берегут, хотя бы немного, понял я, буквально глоткой всасывая воду из ёмкости. Вода была с неприятным илистым привкусом, возможно, её набрали всё в том же ручье, где нас схватили.
Через секунду я понял интересную деталь. Видимо, пока я лежал, ткань была сложена в несколько раз и лежала на глазах, сейчас же через волокна я сумел разглядеть сначала края кузова машины, затем очертания зданий и фигуры людей, стоящий на дороге. Какие-то высотные строения, а справа — сплошная синева. Солнце было далеко слева и клонилось к закату.
— База или завод, берег! — успел сказать я за момент, когда у меня выдернули из губ фляжку и принялись запихивать кляп. За свои слова я получил ещё один удар в ухо, и меня повалили обратно, закрыв глаза тканью.
Интересно, где наш ценный груз? Вряд ли он был самоцелью, если бы нужен был только он — скорее всего нас бы просто прикончили. А раз везут куда-то — скорее всего просто посмотрели и выбросили. Если конечно, не везут как вещдок.
Вояка завозился с Самирой. Когда её выдернули кляп, она сказала только:
— Я лю!… — и тут же ей заткнули глотку бутылкой.
Я постарался не думать, какое может быть продолжение у фразы. Интересно, смогла ли она закричать своим «криком сирены»? Наверняка нет, ведь цепочка, связывающая ноги, определённо была артефакторной и высасывала силу — на ней однозначно была такая же.
Итак, нас везли в багажнике джипа, и мы лежали по-диагонали. В изголовья сидел один из вояк, видимо, тот, который нас поил. Некоторое время прокрутил в голове идеи, главным образом, безумные. В принципе, можно было при начале движения машины разогнуться, согнуть ноги, спрыгнуть — момент инерции может в этом помочь, зацепиться цепочкой за борт внедорожника, чтобы она растянулась и порвалась, затем — надеяться, что сработает навык телекинеза, что никто не выстрелит, что ничего не сделают с Самирой…
Нет, звучит как бред. Значит, на какое-то время надо просто ничего не делать.
Вскоре за бортом стало шумно. Я расслышал звук открывающихся ворот, затем — голоса на разных языках, среди которых услышал фразу на турецком или похожем на него:
— Опять эти проклятые вояки!
А также спустя короткое время ещё раз скрипнули ворота, и услышал диалог на ломаном русском.
— Ну, сколько поймал?
— Да немного, вчера лучше был…
Вскоре я почувствовал запах, который невозможно было ни с чем спутать. Это был запах тухлой рыбы и мокрой древесины. Я побывал несколько раз в рыболовецких портах, и по всем признакам мы находились именно там. Крики чаек, скрип снастей были тому подтверждением.