Аста ла виста, беби!
Шрифт:
— Ты это серьезно? — нахмурилась я.
— Не лезь к нему. Это я серьезно.
— Я ему такой скандал устрою, — сквозь зубы сказала я. — Мне б его только вытащить.
— Попробуем, — вздохнул Вешняков.
— Не слышу оптимизма в голосе.
— Он сдулся. Сегодня на совещании Кириллов был весьма лаконичен: дело ясное. Как в народе говорят: «Сколько веревочка ни вейся…»
— Думаешь, кое-кто постарается воспользоваться ситуацией?
— Не кое-кто, а Дед. Не то бы Кириллов от комментариев воздержался, у него
Вот тут я испугалась по-настоящему. Не того, что сказал Артем, не в первый раз мне приходилось делать что-то вопреки желаниям Деда, меня напугал тон, которым это было сказано.
— Вешняков, — всхлипнула я. — Ты мне, поможешь?
— Само собой, куда мне деться?
— Если Дед…
— Не впервой. Чего нос повесила? Прорвемся. Поеду к Лялину, надо кое-что обсудить. А ты отправляйся спать, смотреть на тебя тошно.
Рядом с моей машиной стоял здоровенный «Навигатор», возле него замерла компания из четырех мужчин. Одного из них я не раз видела с Тагаевым, правда, имя его точно не помнила. Кажется, Григорий. Оставшиеся три удальца могли быть кем угодно, но, скорее всего, были обыкновенными бандитами.
— Ольга Сергеевна, — позвал Григорий, когда я уже собиралась сесть в машину.
— Слушаю вас, — мысленно вздохнув, ответила я.
— Тимур Вячеславович просил передать…
— Я разговаривала с его адвокатом.
— Это хорошо, — кивнул парень. — Значит, вы все поняли?
— Не уверена, — усмехнулась я.
Это очень не понравилось рослому блондину.
— Короче, так, ты в наши дела не суешься. Трудись в своей администрации, бумажками шурши.
— Вас зовут Григорий? — перебила я, обращаясь к тому, кто, похоже, был у них за старшего.
— Зовут.
— Можно на пару минут.
Мы отошли на несколько шагов в сторону.
— Тимур, должно быть, недооценивает сложность ситуации.
— Это вряд ли, — возразил Григорий спокойно. — Просто он не хочет, чтобы во все это вмешивались вы.
— Послушайте…
— Нет, это вы послушайте. Я передал то, что он просил. И, надеюсь, вы правильно меня поняли. В противном случае у вас будут большие неприятности. Очень большие.
— Знаете, они у меня уже есть. Вы ему кто?
— Друг.
— Тогда вы мне поможете.
Он покачал головой. Я усмехнулась.
— Ну и черт с вами. Я его вытащу, чего бы мне это ни стоило. Хотя бы для того, чтобы дать ему в морду. Прошу прощения, что без почтения говорю о вашем друге и вожде.
Я села в машину, где от тоски и беспокойства изнывал Сашка.
— Плохи дела, пес, — сказала я, наблюдая, как мужчины садятся в «Навигатор». — Очень плохи.
Как известно, все познается в сравнении, и, жалуясь Сашке на жизнь, я еще не знала, как плохи мои дела. То есть я-то думала, что хуже не бывает, ан нет, бывает, да еще как.
В общем, я двигала в направлении своего дома, так и не придумав, что полезного могу
— Ольга, — сказала она. — Дед велел тебя найти.
— Чего меня искать, я не терялась.
— Чего ты опять натворила? — напустилась на меня Ритка. — Он злой как черт и за сердце хватается.
— У него есть сердце? — съязвила я.
— Кончай, а? Короче, двигай в контору. Слышишь?
Разумеется, я слышала. На перекрестке развернулась и отправилась в дом с колоннами, где меня ждал нагоняй и еще что-нибудь такое же приятное.
В приемной Ритка с видом королевы в гордом одиночестве восседала за столом. Я молча ткнула пальцем в сторону заветной двери.
— У него Ларионов, — вздохнула она. — Просил тебя подождать.
Я плюхнулась на диван подальше от Ритки. Она вторично вздохнула.
— Что происходит?
— Где? — удивилась я.
— Тагаев арестован? За что?
— За убийство.
— И ты, конечно…
— И я, конечно, не верю, что он убил женщину, выпив лишнего.
— И намерена искать убийцу?
— Похоже, что, кроме меня, заняться этим некому.
— Он плохо себя чувствует, — помедлив, сказала она, имея в виду Деда. — Я серьезно. Постарайся…
Ритка не успела договорить, дверь распахнулась, и в приемной появился Ларионов.
— Привет, — сказал он мне, собрался что-то добавить, но вдруг передумал и торопливо покинул нас. Я вошла в кабинет. Дед сидел за столом и на мое появление поначалу никак не отреагировал, уткнулся в бумаги. Очки сползли на кончик носа, и может, от этого он выглядел добродушным, как Санта-Клаус накануне Рождества. Я пристроилась в кресле напротив и постаралась слиться с мебелью.
Минут через пять я решила, что мне это удалось, но тут Дед поднял голову и спросил без всякого намека на добродушие:
— Что это за дерьмо, черт возьми?
— Тебе не идет так выражаться, — посетовала я.
— Допрыгалась! — рявкнул Дед, совершенно не обращая внимания на мой покаянный вид.
— Может, ты конкретизируешь свою мысль?
— Что я должен конкретизировать? — передразнил он. — Ты, мое доверенное лицо, спуталась с бандитом. О чем ты думала, скажи на милость? А теперь твой Тагаев сидит в тюрьме, и обстоятельства дела таковы… Ты хоть представляешь, с каким удовольствием тебя смешают с грязью?