Астелия
Шрифт:
Белла пристально смотрела на Пола. Он встал и постоял с минуту, переминаясь с ноги на ногу, так и не поднимая глаз.
— Снова снег идет, — произнес он наконец. — Сильнее вчерашнего.
Белла молча смотрела на него.
Он сглотнул и вышел из круга. Потом подошел к жаровне и принялся снова наполнять ведра.
— Как она? — спросил он.
— Умирает, — ответила Белла. — Жар убивает ее.
Пол снова сглотнул. Он кое-как, кучкой, вывалил ведро в огонь и пошел за новой порцией.
— Вода по крайней мере чистая. На этот раз.
Долгое
Она позволила себе выпить не больше половины чашки. Остальное она отдала Каре, приподняв ее и заставив пить медленно и аккуратно, что та и сделала с бездумной покорностью. Она подняла глаза и увидела, что Пол, побледнев, смотрит на нее. Белла опустила женщину на пол и смахнула прядь волос с ее горла, с ошейника.
— Что случилось, Пол?
— Они придут нынче вечером, — сказал он. — Отец. Они собираются покончить с… с Карой, а потом наденут ошейник на тебя.
Белла ахнула и не смогла отделаться от холодка, пробежавшего по спине.
— После ужина, — сказал Пол, высыпая в огонь еще угля. — Он вроде как праздник устроил. Всех вином поит.
— Пол, — окликнула его Белла. — Еще не поздно сделать что-нибудь.
Пол крепко сжал губы.
— Поздно, — буркнул он. — Одно только осталось. — Он замолчал и, не глядя, высыпал в огонь остаток угля.
Появлению Синнера предшествовала дрожь земляного пола коптильни. Стедгольдер распахнул дверь ударом кулака и шагнул внутрь. Не говоря ни слова, он с размаху отвесил Полу оплеуху, отшвырнувшую юношу к стене.
— Ну и где смола, парень?
Пол низко опустил голову, съежившись, словно в ожидании нового удара.
— Не сделал еще, па.
Синнер оскалился на него, уперев руки в бока. Белла заметила, что его покачивает — стедгольдер был пьян.
— Раз так, можешь заняться этим, пока мы будем есть. И если свалишься с этой воронами проклятой крыши в темноте, это твое дело. Не хнычь потом, что ногу сломал.
— Хорошо, па.
Синнер буркнул еще что-то себе в бороду и повернулся к Белле.
— Ты бы выпила вторую чашку, пока моя новая шлюха не заметила ее.
Кара негромко вздохнула и свернулась калачиком. Синнер смотрел на нее с ухмылкой. Белла заметила в его глазах нехороший блеск и заговорила с ним прежде, чем он успел продолжить:
— Синнер, она ведь и так уже почти мертва. Оставь ее в покое.
Синнер прищурился, оскалив зубы, и шагнул к ней.
— Все еще командуешь, — буркнул он. — Ладно, посмотрим. Нынче же вечером, когда я покончу с этой, поглядим, как оно тебе покажется. Увидим, кто командует, а кто слушает.
Белла встретила его
— Ты дурак, Синнер, — только и сказала она.
— А тебе-то что, а? Ты же никто. Ничто. Что ты теперь поделаешь?
— Ничего, — сказала Белла. — Мне и не надо. Ты и так уже уничтожил себя. Теперь это только вопрос времени.
Синнер вспыхнул и шагнул к ней, сжав кулаки.
— Па, — вмешался Пол. — Па, она же так, языком трепет. Пытается вывести тебя из себя. Это ж ничего не значит.
Синнер резко повернулся и с размаху ударил сына кулаком. Пол не пытался увернуться; удар пришелся ему в плечо, и он упал на пол.
— Ты, — проревел Синнер. — Еще ты мне будешь говорить, что делать. Ты вообще молчи. Если у тебя что и есть, — так только потому, что я тебе дал. Лучше не дерзи мне, парень.
— Не буду, сэр, — тихо отозвался Пол.
Синнер совладал с собой и бросил на Беллу еще один злобный взгляд.
— Нынче же вечером, — буркнул он. — Вот и посмотрим.
Земля дрогнула, когда он повернулся и вышел.
Несколько минут в коптильне стояла тишина, только шипели и потрескивали горящие угли. Потом Белла повернулась к Полу.
— Спасибо.
Пол вздрогнул от этого слова — сильнее, чем от отцовских ударов.
— Не благодари меня, — выдохнул он. — Не говори со мной. Пожалуйста. — Он поднялся и подобрал ведро. — Мне еще крышу смолить. Лед пока не пристал к крыше, но мне нужно просмолить ее нынче же, а то он меня воронам скормит.
— Пол… — начала было Белла.
— Помолчи, — прошипел Пол, косясь на дверь. — Снег снова пошел, — произнес он медленно, внятно, глядя на нее в упор.
И вышел, заперев за собой дверь.
Белла нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов. Потом взяла вторую чашку. На этот раз она выпила чуть больше половины, отдав остаток находившейся в полубессознательном состоянии Каре.
Ветер на улице крепчал. Она слышала, как по стедгольду ходят люди. Один из них подошел к коптильне, постучал по стене и выкрикнул какую-то грубость. Кара дернулась и всхлипнула. Где-то совсем близко послышались возбужденные голоса и грубый смех — наверное, из большого зала Боркольда. Началось что-то похожее на драку, завершившееся хохотом и подначками. Темнело, и скоро единственным источником света в коптильне остались багрово мерцающие угли.
Что-то стукнуло в стену — деревом по дереву. Шаги. Скрипнули ступени. Кто-то поставил на крышу что-то тяжелое, потом залез туда сам.
— Пол? — негромко окликнула Белла.
— Ш-ш-ш, — отозвался тот. — А теперь то, о чем я говорил.
Белла нахмурилась, глядя вверх. Она слышала его шаги по пологой крыше — он шел от ее обреза к коньку. Как раз к кругу углей. Внезапно сквозь обрешетку кровли просунулось лезвие ножа, крутнулось вправо-влево, расширяя отверстие, и убралось обратно. В образовавшуюся дыру упало несколько заляпанных смолой щепок и капель воды.