Астральный гамбит
Шрифт:
— Все, похоже, можно ее поднимать, — заявила Милана. — Центаврусы отстали.
— Моля, поднимайся, — велела за моей спиной Светке молодая баронесса.
Послышался шорох — Каратова покорно встала с пола.
Скривившись, как от зубной боли, я с силой ударил кулаком по деревянной спинке сиденья. Паровоз ответил мне протяжным, сочувственным гудком.
[1] — слезы (яп.)
Глава 35
в которой у нас начисто сносит крышу
—
Наше железнодорожное путешествие продолжалось уже шестой час. Были две остановки в крохотных — не больше Безымянного — городках. Пассажиры с поезда сходили, садились новые — но исключительно в другие вагоны.
— Да и то, что изначально вагон оказался пустым — тоже странно, — заметил я.
— Он не был пустым — но при нашем появлении из него вышел тот толстяк, — напомнила фон Ливен.
«И не он один, — заявил Фу. — Вагон покинули трое или четверо».
«И почему же?» — спросил я.
— Почему они так поступили? — осведомилась вслух Милана. — Это подозрительно, не так ли?
Блин, все время забываю, что мои спутники теперь тоже могут слышать слова «паука»! Если тот пожелает, конечно.
«Могу лишь предположить, — ответил фамильяр. — Трое из вас для здешних духов — загадка. Если с молодым князем и молодой баронессой им все предельно понятно — сие игрушки, не возникает вопросов и насчет госпожи Муравьевой — она сестренка-метис…»
— Никакая я им не сестренка! — вспыхнула Маша.
«А молодой князь и молодая баронесса — на самом деле вовсе не игрушки, но духи полагают именно так, разве не на сем строился ваш расчет?» — усмехнулся Фу.
— Да, план был именно таков, — буркнула длинноножка.
«Так вот, с сими тремя все ясно, но вот насчет троих остальных четкого понимания у духов нет. Кто в их иерархии Ее Высочество, молодая графиня и господин Ясухару? Не определить. А неопределенности духи не любят. Вот и предпочитают на всякий случай держаться от вас подальше».
— Что ж, пусть так дальше и продолжают, — хмыкнула Муравьева.
— Однако на дороге это им не помешало до нас дважды докопаться, — с сомнением проговорил я, обращаясь к фамильяру.
«Докопались, как вы изволили выразиться, сударь, исключительно до меня».
— Но мы, все остальные, такие загадочные — оба раза были рядом, — не преминула заметить Воронцова.
«Днем под открытым небом здесь нет понятия “рядом”, — заявил «паук» — По крайней мере, применительно к рассматриваемой ситуации».
— А под крышей — есть?
«Как и ночью».
— Не понимаю, — покачала головой Милана.
«И не пытайтесь понять, сударыня. Просто примите как данность».
— Пффф… — недовольно фыркнула молодая графиня. — Терпеть не могу подобных закидонов! Уж не метис ли я в каком-нибудь десятом поколении — как и духи, не люблю неопределенности… Ладно, я оставлю вас ненадолго, — заявила вдруг она, приподнявшись со скамьи.
— Вы туда, куда я подумала? — повернулась к ней Муравьева.
— Я ваших мыслей не читаю, сестренка, — хмыкнула Воронцова. — Прогуляюсь до тамбура… носик припудрю, — пояснила-таки она.
В начале нашего вагона, как раз в тамбуре, имелся санузел. Сам я посетить данное заведение покамест не сподобился, а вот Милана там уже бывала — умывалась после сражения с центаврусами. Вернулась, помнится, недовольная — должно быть, комфортом туалетная комната не отличалась.
— Позвольте сопровождать вас? — пропустив мимо ушей «сестренку», попросилась между тем Маша. — Я… Мне тоже нужно, а одной как-то…
— Извольте, — усмехнулась молодая графиня.
Вдвоем они направились по проходу к тамбуру.
— Надо бы Молю тоже туда сводить… — проговорила, глядя им вслед, Тереза.
О, духи, неужели так трудно называть ее Светой?!
«Холоп отзывается на то имя, которое указано в его документах, — заметил Фу. — Если молодая баронесса персонально для вас станет звать девицу иначе — в какой-то момент может запутаться и не отдать вовремя верный приказ. В критической ситуации сие недопустимо».
«Но имя в документах — его можно будет потом поменять?»
«Разумеется, сударь».
«А вот скажите…»
Я хотел было снова поднять тему снятия с Каратовой печати — конечно же, не теперь, потом, после нашего возвращения — и Светкиных шансов вновь обрести себя, но в этот момент в начале вагона — как раз там, куда ушли Воронцова с Муравьевой — что-то гулко громыхнуло. Я вскочил на ноги и увидел, как распахивается дверь тамбура. Секунда — и из-за той вывалились Милана с Машей, причем длинноножка почти волокла молодую графиню на себе.
— Что случилось?! — метнулась к ним фон Ливен.
Я отстал от нее разве что на шаг.
— Что, что… Центаврус, — процедила сквозь стиснутые зубы Воронцова. — Точнее, верхняя его половина. Она… Он прятался в туалете.
Я поспешно выхватил револьвер и протиснулся мимо девиц к тамбуру:
— Где он?!
— Уже в Пустоте, — бросила через плечо Муравьева. — Милана с ним расправилась… Туалета, правда, в нашем вагоне тоже больше нет.
— Молодец! — облегченно выдохнул я, не спеша, впрочем, прятать оружие в кобуру.