Астроном или Работа по коррекции звёздного неба
Шрифт:
– С группой понятно, а вот там еще мелькал священнослужитель и потом еще в гражданском, кажется он был.
– Так точно Дьякон Никифор замечен в первых двух эпизодах, а его дочь Людмила во втором и четвертом. Это мой старший брат и, соответственно, племянница.
– Вот как?!
– Я собирался подать рапорт об отстранении меня от расследования.
– Написали?
– Пока нет. Могу сейчас.
– Успеете, работать кому-то нужно. Народ из отпуска отозвали?
– Так точно. Лейтенант Данилов выйдет завтра, а капитан Тимошенко в понедельник, поскольку он в Сибири у родственников.
– Что еще общего? Вижу, припрятанные соображения топорщатся в голове.
– Вензель и звездочки.
–
– На всех трупах одежда с вензелем 'ЗН' и в задних карманах брюк, джинсов, в третьем случае, юбки, обнаружены пластиковые звездочки в разном количестве. Кстати в такой же одежде в первый и четвертый раз был Силаев.
– Ну, и я тоже.
– Подполковник отвернул полу пиджака и продемонстрировал вензель на внутреннем кармане.
– Это Дом моделей моей жены, а звездочки я придумал, потому что называется ее заведение 'Звездный небосвод'. Валентине идея со звездочками понравилась, и они стали их класть в свои изделия...
– Не всем.
– В смысле?
– Я просил обратить внимание на содержимое карманов Силаева, ничего он не обнаружил.
– Да, и у меня не было, я думал, супруга пожадничала для мужа. Так что вы мне собираетесь подавать рапорт, а я планирую сделать то же вышесидящим.
– А нельзя ли узнать у Валентины...
– Викторовны.
– У Валентины Викторовны, кто занимается этими звездочками?
– Спрошу, если попаду сегодня домой. Только меня способ сейчас больше волнует.
– Я думаю, что это излучатель, наподобие лазера. Можно проанализировать, где поврежденные участки, как располагался человек и тогда появится возможность рассчитать, где находился источник излучения.
– Попробуйте.
– Дмитриев в такое простое решение не верил, уж очень все тонко было сделано и, если бы не дотошный судмедэксперт, то никто бы про эти ожоги и не узнал, а значит все списали бы на подорванное здоровье, у кого спиртным, у кого наркотиками... Ну, и остальным бы придумали болячки, высокие каблуки к примеру.
– Достаточно на сегодня, товарищ капитан. Завтра, пожалуйста, с реальным планом действий и рапортом на всякий случай. Хотя... скорее всего рабочий день у вас плавно перейдет в рабочий вечер, а возможно и в рабочую ночь. В любом случае в семь тридцать ко мне с полной систематизацией того что надумаете.
– До свидания, товарищ подполковник, - Фролов ушел, так и не услышав ответа на свое 'до свидания', поскольку Дмитриев был полностью занят своими мыслями. Обычно в таких случаях говорят 'ушел в себя', хоть это и невежливо по отношению к подчиненным.
Можно было подумать, что Дмитриев задремал, но на самом деле он пребывал в глубокой задумчивости. Когда же все считали, что он думает, подполковник дремал, вот такой непредсказуемый был подполковник.
Любой человек - загадка... часто даже для себя самого. Возрастающее количество наук изучающих нас, это подтверждают, иначе зачем бы им плодиться, если вот-вот все станет окончательно ясным. Нет, ясность, наоборот, отступала перед подавляющим численным превосходством научных сотрудников в этой сфере. Тут даже если не вникать в содержание, а просто названия научных работ прочитать, и то мало не покажется. Порой и авторы бывали озадачены тем, что насочиняли.
Глава пятая,
в которой в расследование включается
ранее недоступный абонент.
Подполковник понимал, что не их уровня эта серия, но выкручиваться придется самим. Неплохо было бы привлечь, наконец резервы с разряженным или отключенным телефоном, а именно Игоря - человека умного, но не себе во благо (так частенько получается, и примеров тому много, но достоинством это считается
Михаил Григорьевич привычно похлопал себя по карманам, вспомнив, что не посмотрел пришедшее и пропиликовшее сообщение, (в это время аппарат обычно радует разными сказочными выигрышами) а оно как раз извещало, что недоступный прежде абонент теперь в сети, и ему можно даже, при желании, позвонить.
– Вот и ладненько.
– Повеселев, Дмитриев отыскал номер друга в памяти телефона.
– Привет!
– наконец он дождался соединения.
– Жив-здоров? Ну, и хорошо. Я сейчас к тебе подъеду, а ты новости посмотри, проникнись, так сказать, обстановкой. Чего-нибудь купить?.. Ладно, сам соображу.
Подполковник с трудом затолкал все кассеты в сейф и, перед уходом бегло оглядел кабинет. Официальный рабочий день можно считать завершенным, пора перемещаться на 'явочную' квартиру. В принципе ехать было недалеко, но машину следовало оставить за пару кварталов, зайти в магазин за продуктами и потом уже проходными дворами добраться до квартиры Игоря. Торговые точки приходилось посещать каждый раз новые, благо их сейчас не намного меньше чем покупателей. Буйный расцвет торговли при, практически, полном отсутствии производства давно уже никого не удивлял и блеклые, невыразительные (как и отечественные товары) возражения, соображения, предостережения и прочие недовольства привлекали внимание только самих возражающих, да и то не всех и не всегда - изобилие перевешивало, непрерывно плюя на поток разоблачений. Бродя по рядам с наполненной продуктами корзиной, Михаил Григорьевич, даже и не пытался решить загадку отечественной экономики, поскольку она была выдуманной, как и сама экономика. Надувательство чувствовалось, но никого абсолютно всерьез не беспокоило. Пока гигантский пузырь не лопнул, а продолжал раздуваться, переливаясь всеми цветами радуги.
В глубине души Дмитриев надеялся, что Игоря уже давно никто не ищет (тем более, после смерти Матюхина), но неутомительные меры предосторожности лишними не казались. Сегодня тоже было тихо. Подполковник проконтролировал окружающее пространство и направился к нужному дому, затерявшемуся в плотно застроенном квартале. Строения здесь не просто теснились, а буквально наползали друг на друга, толкаясь и цепляясь углами. Новые пытались пробиться к свету, а старые еще крепко стояли на своих местах. Поэтому приходилось изрядно повилять, прежде чем достигнуть нужного подъезда.
Открыв своим ключом дверь (значит, блокировка была отключена и хозяин все контролировал), подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев превращался в друга детства, одноклассника, в далеком прошлом не очень благополучного подростка Мишку, и в этом пряталось что-то такое, что жалко было бы потерять, чего в будущей жизни не будет, то что было только в тех прошедших уже периодах: детстве, юношестве и молодости. Наверное, это была возможность испытывать счастье по самым, казалось бы, незначительным поводам. Возраст давал положение и солидность, но только в обмен на это ощущение счастья, детского, чистого, очень большого, даже по поводу увиденной божьей коровки, ползающей по травинке.