Атлантида

Касслер Клайв

В отличие от Джиордино, ему не спалось. Итальянец не зря считал его мнительным и не стеснялся заявлять об этом в глаза. Даже лежа под пальмой на пляже где-нибудь на Таити, Ганн не мог до конца расслабиться. Его вечно снедало беспокойство и тревожили нехорошие предчувствия. Вот и сейчас он постоянно дергался, ежеминутно глядя на часы и уточняя координаты самолета, а в промежутках прилежно изучая аэрофотоснимки острова. Когда Джиордино в очередной раз продрал глаза и бегло осмотрел приборную панель, Руди похлопал его по руке:

– Хватит дрыхнуть, лежебока. Пора начинать снижение. До острова осталось всего сорок миль.

Ал

плеснул себе в лицо водой из фляги и чуть подал штурвал вперед. Самолет медленно пошел вниз и снова вошел в облачный слой. Тут же началась болтанка. Машина то и дело проваливалась в воздушные ямы. Видимость сократилась до нуля, и только показания альтиметра, который раскручивался сейчас против часовой стрелки, давали представление о положении «Боинга». На высоте пять тысяч футов белесый туман за стеклами иллюминаторов начал редеть, самолет вынырнул из-за облаков, и впервые за последние три часа показался океан.

– Отличная работа, Руди! – похвалил штурмана Джиордино. – До острова отсюда миль пять, отклонение всего два градуса вправо. Ты вывел нас на цель практически безошибочно.

– Целых два градуса! – нахмурился Ганн. – На обратном пути придется считать получше.

Болтанка больше не беспокоила, вибрация крыльев и корпуса прекратилась. Джиордино уменьшил подачу топлива, и рев двигателей сменился приглушенным гудением. Дождь кончился, но струйки все еще стекали по стеклу кабины. Пилот включил «дворники» и направил машину, вновь превратившуюся в вертолет, поверх высокого скального барьера, защищающего сушу от непрестанных атак океанских волн.

– Ты уже подобрал местечко, где можно притулиться? – спросил Джиордино, с сомнением озирая островок, почти целиком состоящий из единственной горы, вздымающейся гигантским конусом, казалось, прямо из моря.

Остров св. Павла являл собой удручающее зрелище. Ни полоски песчаного пляжа, ни луга, ни поляны. Куда ни кинь взор, повсюду громоздились только скалы и каменистые осыпи с крутыми обрывистыми склонами.

Ганн, держа лупу перед глазами, лихорадочно рассматривал одну фотографию за другой:

– Ты уж прости, Ал, но я осмотрел тут каждый дюйм и пришел к неутешительному выводу, что впервые сталкиваюсь с таким бесперспективным земельным участком. Это просто огромная груда камней, где сможет выжить разве что компания по добыче щебня.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы перлись в такую даль только для того, чтобы сразу развернуться и полететь обратно?!

– Постой, постой, – испугался Ганн, – я вовсе не говорил, что приземлиться некуда. Есть ровный участок у подножия горы на западной стороне – скальная полка размером футов пятьдесят на сто.

Джиордино мастерски изобразил благородное негодование:

– Слушай, чудовище, даже в киношных боевиках не сажают вертолеты на склон горы!

Вместо ответа Ганн ткнул пальцем в стекло, указывая куда-то вниз:

– Сам посмотри. Вон там, чуть левее водопада. И не так уж плохо выглядит – честно говоря, я ожидал худшего.

С точки зрения итальянца, его напарник несколько преувеличил размеры единственного подходящего для посадки места на западном склоне потухшего вулкана. Из пилотской кабины пятачок казался не больше кузова самосвала. Профессиональным взглядом пилота Ал в мгновение ока оценил все достоинства и недостатки посадочной площадки и выработал план действий. Его руки и ноги словно прилипли к

штурвалу и педалям управления рулями высоты. Как всегда в такие минуты, он слился с машиной, превратившись в единое целое. Ювелирно корректируя скорость и угол спуска едва заметными движениями, Джиордино повел самолет на посадку почти впритирку со склоном горы, мысленно благодаря Небо за встречный ветер, хотя тот и не превышал четырех узлов. Скальный уступ шириной не более пятнадцати ярдов был усеян камнями, но, по счастью, не настолько крупными, чтобы повредить колеса шасси.

Оторвав одну руку от штурвала, Ал принялся осторожно манипулировать наклоном винтов, пока наконец машина не зависла прямо над серединой площадки. Видно было, как внизу под напором мощных воздушных струй от лопастей винтов разлетаются во все стороны мелкие камешки и пыль. Наступил самый ответственный момент. Сажать самолет Джиордино пришлось, что называется, «задним чутьем»; он опускал тяжелую махину «Боинга» дюйм за дюймом, одним глазом косясь на приближающуюся землю, другим поглядывая на отвесные скалы, уходящие ввысь не далее чем в десяти футах от кончика правого крыла. Наконец колеса с легким стуком коснулись каменистой поверхности, самолет замер на миг и грузно осел, подобно усаживающейся на полную кладку яиц толстой гусыне. Итальянец перевел дух, вытер пот со лба, затем убрал газ и выключил двигатели.

– Ф-фу-у, ну и посадочка! – с облегчением выдохнул он и тут же с озабоченным видом пощупал рукой между ног: – Нет, вроде сухо, а у тебя?

Совиное лицо Руди сморщилось в ухмылке:

– Неужели ты сомневался?

– С моей стороны скалы сильно способствовали. А что с твоей?

Во время приземления Ганн, как и Джиордино, не отрывал глаз от склона и только сейчас удосужился выглянуть в иллюминатор. В каких-нибудь четырех футах от левой дверцы кабины уступ круто обрывался почти на восемьсот футов вниз. Конец крыла завис далеко над пропастью. Улыбка на губах Руди разом увяла, а вновь обратившееся к пилоту лицо покрылось синюшной бледностью, как у утопленника.

– Да, тут не так просторно, как мне показалось сначала, – признался он слегка дрожащим голосом. Джиордино отстегнул ремни:

– Ты уже продумал маршрут к пещере? Ганн разложил аэрофотоснимки на приборной панели и показал на узкое ущелье, ведущее вверх от берега.

– Только этим путем охотники могли пройти в глубь острова и забраться на гору. Судя по записям в судовом журнале, о которых упоминал Дирк, полковник и его люди наткнулись на мощеную дорогу где-то на половине пути к вершине. Мы сели примерно на той же высоте.

– И в какой стороне отсюда эта щель?

– В южной. И сразу отвечаю на второй вопрос: мы на западном склоне горы. Если повезет, и мы набредем на ту же древнюю тропу, идти придется не больше трех четвертей мили.

– Слава богу, что островок маленький, – буркнул Джиордино. – А на твоих фотографиях этой дороги не видно?

– Даже признаков не заметно.

Они отвязали снаряжение и надели рюкзаки. Заморосил дождь, периодически усиливаясь до ливня, так что пришлось поверх одежды и обуви надеть водонепроницаемые накидки и бахилы. Собравшись, Ганн и Джиордино открыли пассажирскую дверь и выбрались наружу. Полка заканчивалась отвесным обрывом, а далеко внизу хмуро пенился серой волной Индийский океан. Самолет из предосторожности привязали к нескольким крупным валунам.