Аттестат зрелости
Шрифт:
– Ого!
– восхитился Сенька-зубоскал.
– Виточка, может,
и за мной поухаживаешь?
– но Виктория не удостоила его взглядом, и неисправимый Ерошкин тут же брякнул с самым невинным видом.
– Дело ясное, я же не Серёжа Герцев, ему бы ты не отказала.
Герцев вдруг охнул и побежал к школе.
– Серый, ты куда?
– крикнул ему вслед Оленьков.
– Я догоню вас, сумку забыл!
Герцев рванул дверь класса, да так и остался в дверном проеме, словно на преграду наткнулся: в пустом классе, прижавшись лбом к оконному стеклу, стояла Светлана Рябинина. Крупные градины-слёзы
Герцев забыл про друзей, забыл, зачем прибежал в класс. У него заныло что-то внутри от жалости к Светлане.
– Что с тобой?
– Ничего!
– дернула плечом Светлана. Слёзы сразу высохли: не хватало ещё, чтобы эти слёзы Герцев истолковал по-своему, отнёс на свой счет.
– Ты плакала, я видел. Может, я смогу чем-то помочь?
Всё было как осенью, только стояли они в классе, и утешение необходимо было на этот раз Светлане. Но Светлана нашла тогда для него простые спокойные слова, а он не знал, что сказать, просто стоял рядом и смотрел на неё.
А Светлана о чём-то думала, нахмурившись, что-то решала и наконец протянула Герцеву очередной номер городской газеты, ткнула пальцем в обведённую неровной чернильной линией заметку.
Герцев начал читать:
– «Восстановлена справедливость». Интересно, в чём это восстановлена справедливость, - подумал он, продолжая читать дальше: - «Рабкору Рябининой сделано замечание, о недопустимости...»
Он ничего не понял и вновь начал внимательно читать.
– За что это тебя так?
– он взглянул на Светлану.
– Это долгая история. Тебе скучно будет.
– Слушай, я ничего не пойму, что к чему.
Светлана долгим взглядом посмотрела в глаза Сергея и начала рассказывать о том, как однажды получила задание написать о стенгазете сплавной конторы, как была у редактора той стенгазеты, как ей всё было интересно, как она наткнулась на заметку о злоупотреблении механиком конторы своим служебным положением. Заметка получилась неплохая, Луговой даже похвалил. Но месяц назад в редакцию пришло письмо, что она, Светлана, всё выдумала, оклеветала честного человека, механика Миронова. Она рассказала, как кричал на неё заместитель редактора Бурдин (Луговой тогда был в командировке), но промолчала, как плакала, лежа на постели, уткнувшись в подушку. Мать гладила её по голове и ласково убеждала: «Всё будет хорошо, разберутся, успокойся. Хочешь, я схожу к Викентию Денисовичу, схожу в редакцию? Это недоразумение». Светлана отказалась от помощи матери, сходила к Викентию Денисовичу сама, и тот, возмущённый и решительный, отправился в редакцию. Всё, казалось, уладилось, но вот вчера в газете появилась эта небольшая заметочка, «что факты, изложенные рабкором С. Рябининой, не подтвердились, как установил это А. Н. Веденеев».
Обида, давно уже прошедшая, вспыхнула пламенем, огнём полыхнули в глаза газетные строчки. Она вспоминала Веденеева, его привычку разговаривать одними вопросами, он был, неизвестно почему, неприятен Светлане.
Но что же произошло, ведь Бурдин сказал тогда, что во всем разберутся, где же ты, правда-справедливость? А Луговой, человек, которого Светлана безгранично уважала, как он мог допустить эту несправедливость? А Викентий Денисович?!
– Вот видишь, какая история, почти детектив, - нашла в себе сипы пошутить Светлана. Она смотрела в окно холодными безразличными глазами, лишь губы покусывала, и это выдавало её волнение.
Герцев так и не придумал, что сказать в утешение, кроме того, что предложил пойти в кино. Светлана растерялась:
– Я видела уже этот фильм!
Сергей ей не поверил, но сказал:
– Ну, и ладно. Проводить тебя домой?
Светлана вспыхнула яркой краской:
– Я сама дойду!
Но когда они вышли из школы, Сергей, как ни в чём ни бывало, зашагал рядом.
Долго шли молча, но как-то уж получилось, само собой, что завязался разговор ни о чём и обо всём сразу, и Герцев удивился, что, оказывается, разговаривать с Рябининой очень интересно: многое знает, во многом разбирается.
Не спеша поднялись на железнодорожный пешеходный мост, постояли наверху, слушая, как гудят стальные опоры моста. Светлана подумала: какое это забавное совпадение - третий раз на мосту рядом с ней другой парень. Здесь она поссорилась осенью с Торбачёвым. Здесь Олег Власенко зимой предложил ей свою дружбу. А с Герцевым она пришла на мост весной, самой лучшей порой расцвета всего живого. Да... Довольно-таки символично. Светлана улыбнулась своим мыслям и тихонько вздохнула и вынесла вердикт: «Ничего из этого не выйдет».
Ступив на свою улицу, Светлана остановилась, умоляюще посмотрела на Сергея:
– Дальше не провожай.
Герцев не стал возражать, отдал ей портфель, протянул, прощаясь, руку.
– Ну, пока, - и пошел прочь, не оглядываясь.
– Валя!
– Викентий Денисович держал перед лицом номер городской газеты и трясущимся пальцем показывал Валентине Юрьевне небольшую, напечатанную полужирным петитом, заметку. На сером фоне светлого шрифта эта заметка выделялась зловещим темным пятном.
– Наверное, я прочитал не так?
– он сдёрнул с переносицы очки и передал газету жене.
Валентина Юрьевна начала читать.
– Ты вслух, вслух!
– «В нашей газете была опубликована статья рабкора
С. Рябининой о стенгазете сплавконторы, в которой были приведены непроверенные факты. В результате этого в газету пришло письмо механика сплавконторы Н. Н. Миронова об искажении фактов и в стенгазете, и рабкором С. Рябининой. Обстоятельства этого дела проверялись по поручению редакции старейшим рабкором А. Н. Веденеевым... Редакция нашей газеты приносит свои извинения товарищу Миронову, рабкору Рябининой объявлено замечание, а выводы относительно стенгазеты и её редактора переданы в партийную организацию Верхнего сплавного участка».
– Викеша, я что-то не пойму, - Валентина Юрьевна смотрела на мужа поверх очков испуганно и растерянно. – Это о тебе?
– А о ком же ещё? Ведь там чёрным по белому, ещё каким чёрным-то, сказано: клеветник твой Викеша! Я сейчас пойду к этому Веденееву и... морду ему набью!
– выкрикнул фальцетом Викентий Денисович.
– Зятя выгораживает! Ох, - и он медленно опустился на стул, зажав сердце ладонью.
– Что с тобой, Викеша!
– Валентина Юрьевна бросилась к домашней аптечке за лекарством, накапала в мензурочку с водой, заставила мужа выпить, помогла перебраться на софу.