Аттические ночи. Книги XI - XX
Шрифт:
<***>
(1) Сочинение Аристотеля, озаглавленное „Физические проблемы“, [1251] прекрасно и исполнено всевозможного изящества. (2) В нем он исследует, по какой причине у тех, кто внезапно переживает сильный страх, большей частью немедленно случается понос. [1252] (3) Он также рассматривает, почему на того, кто довольно долго стоял около огня, нападает желание помочиться. (4) А о причине стремительного очищения кишечника во время страха он говорит, что всякий страх леденит (он называет такой страх (леденящим)) и своим холодом гонит кровь и тепло из верхних покровов тела внутрь, заставляя тех, кто боится, бледнеть оттого, что кровь отливает от лица. (5) „Те же кровь и тепло, — пишет он, — которые собираются глубоко внутри, как правило, приводят в движение кишечник и заставляют извергать“. (6) О частом мочеиспускании, происходящем из-за близости огня, он пишет: „А огонь расплавляет то, что замерзло, как солнце — снег“. [1253]
1251
20 Геллий неоднократно цитирует недошедшее до нас произведение Аристотеля "Проблемы", помещая в название дополнительные эпитеты; возможно, речь идет о разделах этого трактата.
1252
21 Arist. Рrobl., 27, 10; 7, 3. Ср.: Macr. Sat., VII, 11, 8–9.
1253
22 Arist. Рrobl., 7, 3.
<***>
(1) В летнюю,
1254
23 От названия города Тибура в Лации, где находились виллы многих римлян.
1255
24 Об этой библиотеке см. комм. к Noct. Att., IX, 14, 3.
(5) В книге было написано, что вода из снега для питья наихудшая, равно как и глубоко и крепко замерзшая — та, которую греки называют (льдом); и вот как изложена причина этого: (6) „Поскольку вода твердеет и замерзает от холодного воздуха, должно происходить испарение, и некое как бы тончайшее дуновение должно исходить из нее и распространяться. (7) То же, — пишет он, — что испаряется, является в ней легчайшим, а остается более тяжелое — грязное и вредное; и от толчков воздуха, которые как бы бьют его, оно приобретает вид и цвет белой пены. (8) Но доказательством того, что немало полезного испаряется и улетучивается из снега, является то, что воды становится меньше, чем было до того как она замерзла“. [1256]
1256
25 Ср.: Macr. Sat., VII, 12, 24–27, где также приводится латинское переложение Аристотеля (текст Макробия несколько отличается от приведенного у Геллия). Ниже (§ 9) Геллий приводит точную цитату из Аристотеля по-гречески. О вреде воды из снега и льда см. также: Sen. Ер., 78; Plin. Nat. Hist., 31, 3; Mart. Epigr., V, 64; XIV, 117.
(9) Я взял несколько слов Аристотеля из этой книги и привожу их по-гречески: „Почему вода, полученная из снега и льда, — плохая? Потому что самая тонкая и самая легкая часть испаряется из замерзшей воды. Доказательством же является то, что ее становится меньше чем прежде, после того как лед растаял. А после того как самая здоровая часть исчезла, всегда неизбежно остается худшая“. [1257] (10) Когда мы это прочитали, нам захотелось оказать честь Аристотелю как ученейшему мужу. Впоследствии я объявил снегу войну, а другие под разными предлогами часто заключали с ним перемирие.
1257
26 Fr. 214 Rose. Здесь в отличие от приведенного выше вольного латинского перевода Геллий дает точную цитату.
<***>
(1) В „Проблемах“ философа Аристотеля написано так: „Почему те, кто стыдится, краснеют, а те, кто боится, бледнеют, хотя эти чувства похожи? Потому что у стыдящихся кровь разливается из сердца по всем частям тела так, чтобы быть на поверхности, а у боящихся стекается в сердце, уходя из остальных частей тела“. [1258]
(2) Я прочел это в Афинах с нашим Тавром [1259] и спросил его, что он думает о приводимой Аристотелем причине. Тот ответил: „Он говорит правильно и хорошо о том, что происходит, когда кровь разливается или собирается, но не объясняет, почему это случается. (3) Ведь можно еще спросить, по какой причине стыд заставляет кровь разливаться, а страх — цепенеть, если стыд — это вид страха и имеет такое определение: страх справедливого порицания. Ибо так его определяют философы: „Стыд есть страх справедливого порицания“ “.
1258
27 Fr. 243 Rose. У Геллия цитата по-гречески. Ср.: Macr. Sat., VII, 11, где данная проблема дискутируется более подробно, однако рассуждения Аристотеля приводятся без ссылки на автора.
1259
28 Кальвизий Тавр — см. комм. к Noct. Att., I, 9, 8.
<***>
(1) Поэт Юлий Павел, [1260] человек достойный и весьма сведущий в древней истории и литературе, владел по наследству небольшим клочком земли на Ватиканском поле. Он часто нас приглашал туда к себе и весьма радушно и щедро угощал фруктами и зеленью. (2) Итак, в один приятный осенний день я и Юлий Цельзин, [1261] отобедав у Юлия Павла и послушав, как за столом его читалась „Алкеста“ Левия, [1262] на обратном пути в город, когда солнце уже почти село, повторяли новые и неожиданные фигуры и словесные обороты из этого стихотворения и, когда среди них попадалось какое-нибудь выражение, достойное внимания, которое к тому же могло нам пригодиться, вверяли его памяти. (3) Слова, оказавшиеся тогда в нашем распоряжении, были такого рода:
1260
29 Авл Геллий ссылается на поэта Юлия Павла в нескольких местах, всякий раз подчеркивая его эрудицию (см. комм. к Noct. Att., I, 22, 9).
1261
30 О Юлии Цельзине, знатоке литературы родом из Нумидии, мы знаем только на основании текста Авла Геллия, который упоминает его еще в Noct. Att., XIX, 10.
1262
31 Гай Левий Мелисс — см. комм. к Noct. Att., II, 24, 8.
Здесь мы отметим, что obesus (иссохший) употреблено здесь вместо „тощий, худой“ скорее в исконном, чем в обыденном своем значении; народ же [1264] говорит [1265] obesus вместо „тучный“ и „жирный“. [1266] (4) Также мы заметили, что он сказал oblittera (забвенный) [1267] род вместо oblhterata (забытый); (5) а врагов, нарушающих союзные договоры, он назвал foedifragi, а не foederifragi (вероломные); [1268] (6) кроме того, алеющую зарю он назвал pudoricolor (стыдноцветной), а Мемнона — nocticolor (ночецветным); [1269] (7) и как-то сказал dubitanter (с сомнением), [1270] и от [глагола] sileo (безмолвствую) назвал места silenta (безмолвными), а также pulverulenta (пыльными) и pestilenta (зачумленными). [1271] (8) Вместо carendum te est он сказал carendum tui est (нужно быть без тебя) [1272] и вместо magno impetu (со всей силой) употребил impete (с напором). [1273] (9) [Вспомнили мы] и то, что вместо fortem fieri (делаться сильным) он использовал слово fortescere (усиливаться), [1274] (10) и dolentia (боление) [1275] вместо dolor (боль), и averts (жадно) вместо libens (охотно). [1276] Он также использует выражение curis intolerantibus (нестерпимыми заботами) вместо intolerandis (невыносимыми заботами), [1277] manciolis tenellis [1278] (нежнейшими ручками) [1279] вместо manibus (руками) и говорит: Quis tarn siliceo? (Кто настолько твердокаменный?) [1280] Кроме того, он говорит fiere inpendio infit („начинает становиться дорогим“) вместо fieri impense incipit („начинает дорожать“) [1281] и (11) accipitret („терзает ястребом“) [1282] вместо lаceret (раздирает). [1283]
1263
32 Fr. 8 Morel. Перевод . Л. Гаспарова.
1264
33 "Без всякого основания".
1265
34 "Противоположным образом".
1266
35 Obesus в обоих своих значениях, указанных Авлом Геллием, происходит от глагола obedere (разъедать). Значение "худой" встречается только в указанном Авлом Геллием фрагменте Левия; противоположное по смыслу значение "толстый" засвидетельствовано в поэзии, начиная с эпохи Августа. О словах, употребляемых в противоположном смысле, см. также: Noct. Att., IX, 12.
1267
36 Стяженная форма хорошо известного oblitteratus; представлена только в этом месте у Геллия.
1268
37 Foedifragus — слово, хотя и редкое, но все же представлено некоторым числом примеров; foederifragus же нигде более не засвидетельствовано.
1269
38 Nocticolor впоследствии воспроизвел Авсоний.
1270
39 Более употребительны dubio и dubie; dubitanter — более редкое слово, однако оно встречается у такого уважаемого Геллием автора, как Цицерон.
1271
40 Все три прилагательных представляют собой дублетные формы более употребительных слов (silentiosus, pulverius, pestilens), образованные по одной модели с помощью суффикса — lent-.
1272
41 Примеры употребления саrеrе с генитивом весьма редки (см., например: Теr. Haut., 400).
1273
42 Impete — редчайшее слово, засвидетельствованное лишь несколькими примерами в поэтических текстах.
1274
43 Слово более нигде не встречается.
1275
44 Другие примеры употребления этого слова неизвестны.
1276
45 Avens — причастие от глагола аvео (страстно желать, жаждать); Геллий приводит единственный пример его употребления в качестве наречия.
1277
46 Intolerans — по форме активное причастие со значением "непереносящий, невыносливый", но может принимать пассивное значение "нестерпимый", как в приведенном Геллием словосочетании.
1278
47 Tenellis — конъектура Каррио; рукописное чтение — tene illis — бессмысленно.
1279
48 Это единственный случай употребления manciola; прилагательное tenellus встречается в поэтических текстах (у Плавта, Вергилия).
1280
49 Прилагательное siliceus образовано Левием от silex (булыжник, камень).
1281
50 Левий употребил архаический инфинитив и существительное в аблативе (impendio) вместо формы impense.
1282
51 Левий образовал глагол от существительного accipiter — "хищная птица; ястреб".
1283
52 Laceret — конъектура Гертца; рукописное чтение — iaceret — бессмысленно.
(12) Этими примечаньицами к словам Левия мы забавлялись в дороге. (13) Прочим же, что показалось нам излишне поэтическим, мы пренебрегли как более далеким от употребления в прозаической речи, как, например, тем, что он говорит о Несторе trisaeclisenex („трехвековой старец“) и dulciorelocus („сладкоречивый“); (14) или тем, что он назвал бурные кипящие потоки multigrumi („многохолмные“), (15) а о реках, скованных льдом, сказал tegmine onychino („под ониксовым покрывалом“); (16) а также тем, что он шутя придумал, например, когда назвал своих критиков subductisupercilicarptores („хмурящими брови хулителями“). [1284]
1284
53 Большинство примеров представляют собой образованные по греческой модели композиты, которыми увлекался не только Левий, но и многие другие древние поэты (ср.: Noct. Att., XII, 2, 7–8).
<***>
(1) Будучи юношей в Риме, до моего отъезда в Афины, когда у меня было время, свободное от лекций учителей и обязательных для посещения занятий, я отправлялся повидать Фронтона Корнелия [1285] и наслаждался чистейшим языком его речей, [1286] содержавших в себе великое множество полезных уроков. И никогда не случалось так, чтобы мы, увидев его и услышав, как он говорит, не возвращались более образованными и, пожалуй, облагороженными. (2) Для примера приведу его беседу в некий день о маловажном, однако не расходящемся с занятиями латинским языком предмете. (3) Ибо когда кто-то из его близких друзей, хорошо образованный человек и известный в то время поэт, сказал, что избавился от водянки, используя „теплые пески“ (harenae), Фронтон, шутя, сказал: „Ты избавился от недуга, но не от косноязычия. Ибо Гай Цезарь, от которого берет начало род и титул Цезаря, пожизненный диктатор, тесть Гнея Помпея, человек выдающихся способностей, обладавший чистейшей речью по сравнению с другими людьми его времени, в сочинении „Об аналогии“, которое он посвятил Марку Цицерону, считает, что говорить harenae (пески) неправильно, потому что слово harena (песок) никогда не следует ставить во множественное число, как и слова caelum (небо) и tnticum (пшеница). (4) И напротив, [слово] quadrigae (квадриги) — хотя колесница одна, тем не менее она является единой упряжкой из четырех лошадей, поставленных вместе, — всегда должно, как он говорит, употреблять во множественном числе, как и аrmа (оружие), moenia (городские укрепления), comitia (комиции) и inimicitiae (вражда), если только ты не возражаешь против этого, о прекраснейший из поэтов, желая таким образом очистить себя и показать, что это не ошибка“.
1285
54 Марк Корнелий Фронтон — см. комм. к Noct. Att., II, 26, 1.
1286
55 Как показывает данная глава, Фронтон, для которого латинский не являлся родным языком, был в вопросах языка пуристом.
(5) „Я не отрицаю, — ответил тот, — что caelum (небо) и triticum (пшеница) всегда должны употребляться в единственном числе, а также что аrmа (оружие), moenia (городские укрепления), comitia (комиции) всегда рассматриваются как множественное число; (6) однако исследуем лучше quadrigae (квадриги) и inimicitiae (вражда). И быть может, по поводу quadrigae (квадриг) я и уступлю авторитету древних, однако какова причина, вследствие которой Гай Цезарь полагает, что слово inimicitia (вражда), подобно inscientia (незнанию), impotentia (бессилию) и injuria (несправедливости), не говорилось древними и не должно говориться нами [в единственном числе], коль скоро Плавт, украшение латинской словесности, сказал в единственном числе delicia (утеха) вместо deliciae (утехи)?