Аттические ночи. Книги XI - XX
Шрифт:
(37) Затем, примерно через четыреста шестьдесят девять лет после основания Города, началась война с царем Пирром. [1113] (38) В это время афинянин Эпикур [1114] и Зенон из Китиона [1115] были первыми величинами в философии. (39) Тогда же Гай Фабриций Люсцин [1116] и Квинт Эмилий Пап были цензорами в Риме и исключили из сената Публия Корнелия Руфина, который дважды был консулом и диктатором, указав в качестве причины этого решения [следующее]: стало известно, что тот обладал десятью фунтами посуды чеканного серебра. [1117]
1113
209 Война с Пирром (280–275 гг. до н. э.).
1114
210 Эпикур (34—270 гг. до н. э.) — см. комм, к Noct. Att., II, 6, 12.
1115
211 Зенон (ок. 335 — ок. 262 гг. до н. э.) — см. комм. к Noct. Att., II, 18, 8.
1116
212
1117
213 275 г. до н. э.
(40) Затем, примерно в четыреста восемьдесят девятом году после основания Рима, в консульство Аппия Клавдия, прозвище которого было Кавдекс (брата знаменитого Аппия Клавдия Цека), и Марка Фульвия Флакка началась первая война против пунийцев, [1118] (41) а немногим позже поэт Каллимах из Кирены [1119] был отмечен славой в Александрии при дворе царя Птолемея.
(42) Затем чуть более чем через двадцать лет, когда был заключен мир с пунийцами, в консульство Гая Клавдия Центона, сына Аппия Клавдия Цека, и Марка Семпрония Тудитана, [1120] поэт Луций Ливий первым из всех начал ставить в Риме театральные пьесы — более чем через сто шестьдесят лет после смерти Софокла и Еврипида и примерно через пятьдесят два года после смерти Менандра. [1121] (43) Клавдия и Тудитана сменили консулы Квинт Валерий и Гай Мамилий, при которых, как написал Марк Варрон [1122] в первой книге „О поэтах“, родился поэт Квинт Энний. [1123] Когда ему было шестьдесят семь лет, он написал двенадцатую книгу своих „Анналов“. Так говорит сам Энний в этой книге.
1118
214 Первая Пуническая война (264–240 гг. до н. э.).
1119
215 Каллимах Киренский (см. комм. к Noct. Att., IV, 11, 2) (ок. 310 — ок. 240 г. до н. э.).
1120
216 240 гг. до н. э.
1121
217 Луций Ливий Андроник (см. комм. к Noct. Att., III, 16, 11) — III в. до н. э., в Рим попал в 272 г. до н. э. Его первая пьеса была поставлена в 240 г. до н. э. в честь окончания Первой Пунической войны. Софокл и Еврипид умерли в 406 г. до н. э., Менандр в 292 г. до н. э., так что и здесь синхронизм верен.
1122
218 Марк Теренций Варрон — см. комм. к Noct. Att., I, 16, 3.
1123
219 Квинт Энний (см. комм. к Noct. Att., I, 22, 16) (239–169 гг. до н. э.).
(44) Затем, в пятьсот девятнадцатом году после основания Рима, Спурий Карвилий Руга по совету друзей развелся с женой из-за ее бесплодия и данной перед цензорами клятвы взять жену ради того, чтобы иметь детей, [1124] (45) и в тот же год поэт Гней Невий [1125] представил [свои] пьесы перед народом. Марк Варрон в первой книге „О поэтах“ говорит, что во время Первой Пунической войны он состоял на военной службе, и сам Невий говорит то же самое в поэме, которую он написал об этой войне. Однако Порций Лицин [1126] утверждал, что поэзия в Риме появилась позже, в следующих стихах:
1124
220 227 г. до н. э. См.: Noct. Att., IV, 3, 2 и соответствующий комментарий.
1125
221 Гней Невий — см. комм. к Noct. Att., I, 24, 1.
1126
222 Порций Лицин (конец II — начало I вв. до н. э.) — римский поэт, принадлежавший к кружку Лутация Катулла; судя по всему, писал в разных жанрах. Уцелела одна его эпиграмма и несколько фрагментов.
(46) Затем, примерно пятнадцатью годами позже, война против пунийцев возобновилась, [1128] (47) и вскоре после этого прославились оратор Марк Катон — в политике и поэт Плавт — в театре; [1129] (48) в то же самое время стоик Диоген, последователь академического учения Карнеад и перипатетик Критолай были отправлены афинянами к сенату римского народа для решения государственных дел в качестве послов. [1130] (49) Незначительное время спустя жили поэты Квинт Энний и сразу же после — Цецилий и Теренций, за которыми тут же [последовали] Пакувий и — когда Пакувий был уже стар — Акций, а также более известный тогда как критик сочинений последних Луцилий. [1131]
1127
223 Fr. 1 Morel. Перевод . Петровского.
1128
224 218 г. до н. э.
1129
225 Марк Порций Катон Старший (см. комм. к Noct. Att., I, 12, 17) (234–149 гг. до н. э.); Тит Макций Плавт (см. комм. к Noct. Att., I, 7, 3) (ок. 250–184 гг. до н. э.).
1130
226 155 г. до н. э.
1131
227 Цецилий Стаций (см. комм. к Noct. Att., II, 23, 4) (ок. 220–168 гг. до н. э.); Публий Теренций Афр (см. комм. к Noct. Att., IV, 9, 11) (ок. 190–159 гг. до н. э.); Марк Пакувий (см. комм. к Noct. Att., I, 24, 1) (ок. 220 — ок. 130 гг. до н. э.); Луций Акций (см. комм. к Noct. Att., II, 6, 23) (ок. 170 — ок. 85 гг. до н. э.); Гай Луцилий (см. комм. к Noct. Att., I, 3, 19) (180–103/2 гг. до н. э.). Встречу престарелого Пакувия и юного Акция, состоявшуюся в 135–133 гг. до н. э., Геллий описывает в Noct. Att., XIII, 2.
(50) Однако мы продвинулись уже слишком далеко, так как предложили в качестве конца этих небольших заметок Вторую Пуническую войну.
Книга XVIII
Диспут, произошедший между философом-стоиком и перипатетиком при посредничестве Фаворина в качестве арбитра, в котором они спорили между собой о том, насколько важна для обретения счастливой жизни сила добродетели и насколько значимо то, что называется „внешними обстоятельствами“ (extranea)
(1) У Фаворина [1132] было двое близких знакомых, достаточно известных в городе Риме философа. Один из них являлся последователем перипатетического учения, другой — стоического. (2) Я присутствовал при том, как они яростно спорили между собой, защищая свои идеи, когда мы все вместе были в Остии с Фаворином. (3) Мы гуляли по берегу в начале теплого времени года; уже вечерело.
(4) Стоик стал излагать свое мнение о том, что человеческая жизнь может стать счастливой только вследствие добродетели души и самой несчастной — только по причине порочности (malitia), даже если все прочие блага, которые называются телесными и внешними, отсутствуют у добродетели, но наличествуют у порочности. (5) Перипатетик же со своей стороны соглашался, что жизненные беды происходят исключительно из-за дурных наклонностей души и порочности, однако он считал, что для восполнения всех элементов счастливой жизни одной только добродетели совершенно недостаточно, так как для того чтобы сделать жизнь счастливой, представляются необходимыми здоровье, телесная чистота, благородная внешность, благосостояние, хорошая репутация и все прочие блага, имеющие отношение к телу и счастливой судьбе.
1132
1 Фаворин — см. комм. к Noct. Att., I, 3, 27.
(6) Тут стоик начал удивляться и громко возражать, что перипатетик, дескать, выставил два разных положения, поскольку если порочность и добродетель являются двумя противоположностями, и несчастная и счастливая жизнь также суть противоположности, (7) то перипатетик, по его словам, не сохраняет в обоих случаях силу и природу противоположности и считает, что для того чтобы продолжались жизненные невзгоды, достаточно действия одной только порочности, однако для продления счастливой жизни одной только добродетели недостаточно. (8) Он также говорил, что расходится и не соглашается [с оппонентом] более всего в отношении следующего вопроса: тот, кто открыто заявляет, что не может быть никакой счастливой жизни в отсутствие добродетели, тот же самый человек отрицает, что жизнь становится счастливой, когда в наличии одна только добродетель; и тот почет, который он оказывает и воздает добродетели, когда она отсутствует, отнимает у нее, когда она наличествует.
(9) Тогда перипатетик весьма остроумно, клянусь Геркулесом, сказал: „Прошу тебя, ответь, считаешь ли ты амфорой вина [ту], в которой не хватает одного конгия?“ [1133] (10) „Совершенно невозможно, — ответил стоик, — назвать амфорой вина ту, в которой отсутствует один конгий“. (11) Как только перипатетик это услышал, он сказал: „Следовательно, необходимо сказать, что один конгий составляет амфору, ибо когда один этот [конгий] отсутствует, нет амфоры, а когда он добавлен, амфора налицо. Насколько нелепо говорить, что одним конгием делается амфора [вина], точно так же нелепо говорить, что счастливая жизнь может состояться благодаря одной только добродетели, ибо когда добродетели нет, жизнь никогда не может стать счастливой“.
1133
2 Конгий, равный шести секстариям, составляет примерно 3,3 литра; амфора — 26,4 литра.
(12) Тогда Фаворин, глядя на перипатетика, сказал: „Да, эта маленькая хитрость, каковой ты воспользовался, [говоря] о конгии вина, изложена в книгах, но как ты знаешь, ее, скорее, надо рассматривать как изящную уловку, нежели как честный или допустимый аргумент. (13) Действительно, когда недостает конгия, амфора не имеет достаточной меры, однако и будучи добавлен, сам по себе он не составляет амфоры, но лишь восполняет [ее объем]. (14) Добродетель же, как говорят эти люди, не есть ни добавление, ни дополнение, но сама по себе служит заменой счастливой жизни, и поэтому, когда наличествует, только она делает жизнь счастливой“. (15) Эти и некоторые другие еще более мелкие и запутанные [доводы] они выносили на суд Фаворина, каждый в пользу своего учения. (16) Но поскольку уже появился первый ночной факел и сгущались сумерки, мы проводили Фаворина, уже сворачивавшего к дому, и разошлись.
Глава 2
(1) Мы праздновали в Афинах Сатурналии [1134] весьма весело и умеренно, не расслабляясь, как говорят, душой, — ибо, по словам Музония, [1135] „расслабляться душой — значит почти что потерять [ее]“, — но ублажая ее и давая ей понемногу отдохнуть в приятных и достойных беседах. (2) Нас собиралось за одним и тем же обедом довольно много — римлян, прибывших в Грецию и посещавших одни и те же лекции и одних и тех же учителей. (3) Затем тот [из нас], чья была очередь устраивать скромный пир, в качестве приза за вопрос, который предстояло разрешить во время обеда, клал книгу древнего автора, греческого или латинского, и венок, сплетенный из лавра, и изыскивал столько вопросов, сколько нас [тогда] там было; когда же он их все излагал, жребий определял тему и порядок обсуждения. (4) За правильный ответ награждали венком и подарком, а [вопрос], оставшийся неразрешенным, передавался тому, кто следовал по жребию, и это [правило] по очереди соблюдалось всеми равным образом.
1134
3 Сатурналии — древнеиталийский праздник, справлявшийся с 15 по 21 декабря в честь "золотого века" Сатурна; празднество было отмечено особым весельем, порой доходившим до разнузданности.
1135
4 Гай Музоний Руф — см. комм. к Noct. Att., V, 1, 1.