Аукцион на день Валентина

Брей Эмма

Трудно думать, когда его горячее дыхание касается моего уха, его губы ласкают мое горло, но где-то в глубине души я задаюсь вопросом, почему он здесь. Конечно, он был здесь не для того, чтобы купить женщину. Я просто не могу представить, как он это делает. Он настолько потрясающе красив, что ему не пришлось бы платить за секс. Все, что нужно было бы сделать — щелкнуть пальцами, и женщины упали бы к его ногам.

Я отгоняю эту мысль. Мне не нравится представлять его с другими женщинами.

— Только мы, — шепчет он мне, будто чувствует

направление, в каком плывут мои мысли. Он снова завладевает моими губами в страстном поцелуе, в то время как его руки продолжают скользить по мне, умело танцуя на моей коже.

— Черт, — шепчет он мне в губы, — я ничего так не хочу, как раздеть тебя и поклоняться должным образом, но будь я проклят, если кто-нибудь, кроме меня, увидит еще один восхитительный дюйм твоей кожи. Ты исключительно для моих глаз, Вики.

Он издает звук разочарования, когда начинает прокладывать дорожку поцелуев вниз по моему телу, к выпуклости груди. Он втягивает мой сосок в рот через тонкое кружево моего лифчика, и я задыхаюсь от этого ощущения, выгибаясь навстречу ему.

— Так чертовски идеально, — бормочет он мне в кожу, продолжая прокладывать дорожку поцелуев вниз по животу и к области между бедер.

— Я должен попробовать тебя на вкус, — благоговейно произносит он, устраиваясь между моих ног. Он раздвигает мои ноги и стонет, когда видит, какие мокрые у меня трусики. Я краснею, наполовину смущенная реакцией своего тела, но он выдавливает: — Чертовски мокрая для меня.

Следующее, что помню, я чувствую его губы там на себе, внизу. Он целует меня через трусики, а затем отводит их в сторону и ласкает меня своим языком, одним долгим облизыванием от моей щелочки до самого клитора.

Искры вспыхивают у меня между ног, и я подпрыгиваю, но его руки удерживают меня на месте.

— Черт, ты на вкус как гребаная карамель, детка, — говорит он, прежде чем начать страстно лизать и посасывать меня, его язык снова и снова ласкает мой клитор.

— О боже, — я не могу сдержать своих стонов, когда это невероятное давление нарастает глубоко внутри меня.

Затем чувствую, как его палец входит в мою щель. Я такая влажная, что он легко скользит внутрь, но я все равно напрягаюсь от вторжения.

Он начинает ритмично посасывать мой клитор, медленно входя и выходя из меня, растягивая и расслабляя.

О боже, это так приятно. Я запускаю руки в его волосы, наполовину притягивая его ближе, наполовину отталкивая.

В голове каша. Я не могу думать. Все, что могу делать, это чувствовать и скулить, всхлипывая и умоляя — о чем, толком не знаю.

А затем он добавляет еще один палец, проталкивает его внутрь меня и двигается быстрее, одновременно посасывая и быстро вращая языком.

Я тяжело дышу, мое тело покрывается потом. Оно выгибается дугой, стремясь к чему-то, а затем Валентайн стонет напротив моего клитора, и это приводит меня к финишу.

Я вскрикиваю, когда раскаленная добела молния пронзает

меня насквозь. Я дрожу, пока вся влага разливается у меня между ног. Смутно слышу, как Валентайн стонет и слизывает все это, а затем следующее, что помню, это как он подхватывает меня на руки и прижимается ко мне всем телом в защитном жесте. Он покрывает поцелуями все мое лицо.

— Ты такая красивая, когда кончаешь для меня, — шепчет он у моих щек.

Я чувствую, как его твердая эрекция прижимается ко мне через брюки, и смело опускаю руку, чтобы обхватить его.

Он шипит на одном дыхании, когда его дикие глаза находят мои.

— Я не могу больше ждать, детка, — выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

— Тогда не надо, — говорю ему, внезапно испытывая такое же страстное желание ощутить его внутри себя. Я чувствую невероятную связь с этим мужчиной, такую близость, какой никогда раньше не испытывала ни с одним человеком. — Возьми меня, — мой приказ звучит с придыханием, но от этого он не менее эффективен.

Очевидно, это все, что ему нужно услышать, потому что Валентайн в мгновение ока снимает брюки, а затем снова накрывает меня своим телом.

Он все еще не снял с меня ничего из одежды. На мне все еще тонкий халатик, кружевной лифчик и трусики, и я понимаю, он оттягивает мои трусики в сторону, как делал, когда поедал мою киску, и у него нет намерения раздевать меня всю.

— Исключительно для моих глаз, — подтверждает он, будто читая мои мысли.

Я киваю, соглашаясь с ним, благодарная за то, что он не хочет подвергать меня всем этим развратным, голодным взглядам, которые, я знаю, скрыты за стеклом.

Чувствую, как кончик его члена трется о внутреннюю сторону моего бедра. Он влажный и оставляет следы на моей коже.

Я поднимаю на него взгляд и неосознанно облизываю губы.

Его глаза темнеют, и он стонет, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать меня снова, одновременно обхватывая мою киску одной рукой.

Он продолжает целовать меня, прижимаясь толстым кончиком и начиная толкаться.

Я выдыхаю в его рот от проникновения. Он кажется намного больше, чем его пальцы.

— Ш-ш-ш, все хорошо, детка, — он пытается успокоить меня, выдыхая слова мне в губы. — Я знаю, что он большой, будет немного больно, но, клянусь, я не собираюсь намеренно причинять тебе боль. Просто впусти меня, и я заставлю тебя чувствовать себя чертовски хорошо, малышка.

Я хнычу, когда он продолжает уверенно входить в меня, растягивая.

— Расслабься, милая, — подсказывает он.

Я пытаюсь делать, как он говорит. Он останавливается, и я смотрю на него с облегчением.

— Он внутри? — удивленно спрашиваю его. Это было не так плохо, как я думала.

Он молчит. Вместо этого Валентайн наклоняется и начинает целовать и посасывать мою шею. Я таю под его нежными движениями, когда он посасывает прямо у меня за ухом, отчего тепло разливается между ног.